Одним из самых деятельных иосифлянских Владык, окормлявшим десятки истинно-православных приходов в нескольких епархиях и имевшим многочисленных духовных детей и последователей, был епископ Нектарий (в миру Нестор Константинович Трезвинский). Он родился 20 января 1889 г. в с. Яцки Василевской волости Васильковского уезда Киевской губернии в семье псаломщика. В возрасте трех лет малыш остался без родителей, и его взял на воспитание протоиерей местной церкви Вышинский, который затем передал Нестора своему зятю, священнику Трезвинскому, чью фамилию и получил в дальнейшем мальчик.

С детства Нестор прислуживал в церкви с. Яцки и в 1902 г. поступил в Киевскую Духовную семинарию, которую закончил в 1908 г., после чего некоторое время был послушником в монастыре, а после рукоположения в сан диакона и священника служил до осени 1911 г. в церкви с. Парчино Киевской губернии. В 1911 г. о. Нестор поступил в Киевскую Духовную Академию ив 1914 г. во время учебы принял монашеский постриг в мантию с именем Нектарий. Через год молодой иеромонах окончил Академию со степенью кандидата богословия и с осени 1915 г. по осень 1917 г. служил воинским священником на фронте в 1-м Туркестанском стрелковом полку.

9 декабря 1917 г. о. Нектарий поступил в число братии столичной Александро-Невской Лавры с возложением обязанностей чередного иеромонаха. 29 января 1918 г. он был назначен воспитателем певчих Митрополичьего хора, с 6 июня того же года занимал должность библиотекаря монастыря, с 23 января 1919 г. исполнял обязанности письмоводителя в канцелярии Духовного Собора Лавры, а через четыре дня также получил назначение на должность уставщика. 9 апреля 1919 г. указом Священного Синода иеромонах Нектарий был награжден к Пасхе за отлично-усердную службу золотым наперсным крестом, в том же году он был впервые арестован, но вскоре освобожден. 20 июня 1919 г. о. Нектария освободили от занятий по канцелярии с назначением постоянным панихидным иеромонахом на лаврских кладбищах, но при этом оставили уставщиком. В начале 1920 г. он также исполнял послушание заместителя библиотекаря. 1 марта 1920 г. о. Нектарий был командирован в уездный город Ямбург Петроградской губернии для службы настоятелем Екатерининского собора, оставаясь при этом в составе братии Лавры [241] .

В Ямбург иеромонах прибыл через несколько месяцев после изгнания из города частей белогвардейской Северо-Западной армии и застал там тяжелую ситуацию. Все местные священники ушли с отступавшими белогвардейцами в Эстонию, собор серьезно пострадал от артиллерийского обстрела штурмовавших город частей Красной армии (его крыша и стена были пробиты неразорвавшимся снарядом), полковую церковь в здании манежа советские власти передали театру, причем на месте алтаря устроили сцену. Об этом о. Нектарий сообщал в письме Петроградскому митрополиту Вениамину 12 декабря 1920 г., написав и о том, что на празднование престольного праздника в Екатерининский собор не прибыл ни один священник из приходов в соседних селах, «боясь попасть на принудительные работы» [242] .

Иеромонах ничего не писал о существовавшей тогда материальной нужде. Но ее острота хорошо видна из того, что даже необходимое для богослужения вино полностью отсутствовало и его приходилось заменять соком. Так, 20 сентября 1920 г. о. Нектарий передал лаврскому эконому 300 рублей за выданные вместо вина две бутылки виноградного сока.

Позднее, перехваченное 28 декабря военно-цензурным пунктом, письмо митр. Вениамина фигурировало в качестве «улики» в деле иеромонаха. Постепенно в Ямбургской ЧК скопился «компромат» на молодого энергичного пастыря, в частности, записка «осведомителя № 429» о собрании верующих на квартире настоятеля собора, а также донос о том, что отец Нектарий якобы вел антисоветскую агитацию в проповедях, «призывая к надежде, что 1921 г. принесет переворот к лучшей жизни, все недостатки настоящего времени считает наказанием Бога, мотивируя, что народ православный попал под гнев Божий за то, что церкви превратились в школы и театры, указывая на пробитую снарядом стену храма, называет отверстие делом рук дьявола, а также на Божью волю, не позволившую ему издеваться над домом святой Екатерины». В другом донесении осведомителя говорилось, что 27 августа 1920 г. иеромонах, хороня врача Прохорова, сказал: «Счастлив ты, Петр Николаевич, что хоронят тебя не с пением безбожного “Интернационала”, а хоронит тебя Святая Церковь» [243] .

На основании подобного материала было заведено дело и начал готовиться арест о. Нектария. 14 августа 1921 г. 7-е участковое пограничное особое отделение, рассмотрев обвинение иеромонаха в контрреволюционной деятельности, постановило, «принимая во внимание, что указанное преступление носит чисто местный характер, подсудный местным органам ЧК», направить дело в Ямбургское политбюро. Непосредственно поводом для ареста батюшки стало проведение им, несмотря на запрет властей, крестного хода в д. Жабино Горской волости Ямбургского уезда. 30 августа о. Нектарий отслужил по приглашению крестьян в деревенской часовне молебен по случаю праздника святых Флора и Лавра и затем по настоятельным просьбам верующих совершил крестный ход, хотя предупреждал прихожан, «что его могут посадить».

31 августа иеромонах Нектарий вернулся в Ямбург, а 1 сентября был арестован и в тот же день допрошен. Батюшка признал себя виновным лишь в нарушении данной ранее подписки не устраивать крестных ходов, подчеркнув, что «при этом же я никакого вреда для советской власти не сделал». Однако в заключении по делу, вынесенном 2 сентября уполномоченным Ямбургского политбюро Ю. Киннасом, настоятель собора был признан виновным в контрреволюционной агитации и назван «элементом вредным и опасным для пограничного уезда». Вывод уполномоченного звучал вполне типично для того времени: «Гражданин Трезвинский является, как человек, имеющий высшее образование, сознательным противником Советской власти». В результате б сентября о. Нектарий был переведен в Петроград в ведение губернской ЧК и помещен в Дом предварительного заключения на Шпалерной ул. Чекисты провели два допроса батюшки – 9 и 14 сентября, но добиться признания в проведении антисоветской агитации не смогли, при этом в графе «политические убеждения» о. Нектарий написал: «Националист-церковник» [244] . Следует упомянуть, что в биографических документах того времени возраст иеромонаха указан неверно: не 1889, а 1879 г. рождения, это изменение втайне от властей сделал делопроизводитель Лавры Якимов, с целью уберечь о. Нектария от мобилизации в тыловое ополчение.

Прихожане, успевшие за полтора года его служения в Ямбурге полюбить батюшку, не оставили о. Нектария в беде. Первыми – сразу же после ареста, ходатайство в его защиту написали около 60 крестьян д. Жабино, взяв на себя вину в проведении крестного хода вокруг деревни и поручившись за политическую благонадежность иеромонаха. Затем – 6 сентября – в ЧК поступило ходатайство об освобождении арестованного за подписью полутора сотен жителей Ямбурга, и, наконец, 16 сентября подобное прошение подали прихожане Екатерининского собора. В своем ходатайстве они отмечали: «Отец Трезвинский ничего не имеет, совершенный пролетарий, даже не имеет сапог, ходит босой, тем не менее, он не сребролюбец, он не берет деньги ни за какие требы, и с нас не требует никаких средств на его содержание; живет как птичка Божия, неизвестно чем питается».