Все эти ходатайства не помогли, в заключении органов следствия от 29 сентября говорилось о необходимости иеромонаха «как злостного агитатора, вредного для современного положения провинции, изъять, направив в концентрационный лагерь». 8 октября 1921 г. о. Нектарий был приговорен Президиумом Петроградской губернской ЧК к одному году принудительных работ с содержанием под стражей и в тот же день отправлен во 2-й лагерь принудработ в Петрограде [245] .

Как и в первый раз, заключение оказалось недолгим. 3 декабря 1921 г. о. Нектарий был освобожден по амнистии (возможно, сыграли свою роль ходатайства прихожан) и вернулся в Александро-Невскую Лавру. В Ямбург советские власти его не пустили, и в начале февраля 1922 г. иеромонах уехал в Киев, где более полугода пребывал в Киево-Печерской Лавре. После начала обновленческого раскола, к осени 1922 г. о. Нектарий вернулся в Петроград, но к обновленцам не примкнул и около года оставался за штатом. Лишь один раз, в начале 1923 г., он совершил заупокойную литургию по блаженному Матвею Татомиру в Скорбященской надвратной церкви Лавры [246] .

После воссоединения с Православной Церковью в ноябре 1923 г. уклонявшейся в обновленчество братии Александро-Невской Лавры, иеромонах Нектарий вновь стал насельником обители. Епископ Кронштадтский Венедикт (Плотников), ставший после ареста Владыки Мануила (Лемешевского) временно управляющим Ленинградской епархией, высоко оценил верность о. Нектария Православию и в феврале 1924 г. назначил его благочинным монастырей и монастырских подворий «северной столицы», возведя в сан архимандрита.

Почти весь 1924 г. – с февраля по декабрь – о. Нектарий также окормлял оставшееся в результате репрессий без руководителей Александро-Невское братство. В частности, профессор Н.А. Мещерский позднее вспоминал о событиях весны 1924 г.: «Второй раз я попал на братскую службу в Фомино воскресенье… На другой день хоронили мать Екатерину (Князеву)… Ее отпевали в Александро-Невской Лавре, в Федоровской церкви… Отпевал ее о. Нектарий (выпускник Киевской Духовной Академии, украинец в братии Александро-Невской Лавры), так как никого из братских отцов не было, и он окормлял братство» [247] .

3/16 июня 1924 г. архим. Нектарий был хиротонисан в Свято-Троицком соборе Александро-Невской Лавры епископами Венедиктом (Плотниковым), Григорием (Лебедевым), Иннокентием (Тихоновым) и Кириллом (Васильевым) во епископа Велижского, викария Полоцко-Витебской епархии. Известный в городе на Неве прот. Александр Лебедев так описал в своих записях наречение будущего Владыки: «Преосв. Венедикт пригласил меня принять участие в наречении архим. Нектария… На кафедре поставлены два кресла и аналой перед кафедрой. Два иподиакона, два архим. (Николай и Антоний) с Евангелием, за ними преосв. Венедикт в малом облачении и преосв. Григорий в мантии и архидиакон. Царские врата затворяются. Иеромонах Виссарион с крестом и диакон со святой водой из боковых дверей. Протоиереи Богоявленский и Чуков, архимандриты Алексий и Серафим, которые и выводили архим. Нектария. Вначале, до наречения, пришел в алтарь Преосв. Кирилл Любанский и, наскоро надев архимандричью мантию, вышел для участия в наречении. Архим. Нектарий взял у Преосвященных благословение, потом архим. Алексей, получив благословение у Преосв. Венедикта, прочитал указ о назначении архим. Нектария епископом. Молебен по чину. После отпуста архим. Нектарий сказал прекрасное слово. Потом многолетия одному нареченному. После многолетия – ко кресту и св. воде. Народу было много» [248] .

Патриарх Тихон назначил нового Владыку временно управляющим Полоцко-Витебской епархией, однако еп. Нектарий к месту служения допущен не был, так как власти взяли с него подписку о невыезде из Ленинграда. Проживая в этот период в «северной столице», епископ сблизился с группой «ревнителей церковного благочестия», наиболее непримиримо относившихся к обновленцам. Так, настоятель кафедрального собора Воскресения Христова прот. Василий Верюжский на допросе 1931 г. показал, что еп. Нектарий в 1924 г. присутствовал на устраиваемых ими чаепитиях. А положительно оценивавший тогда временное присоединение к Патриарху группировки «Живая церковь» прот. Николай Чуков в своем дневнике 4 июля 1924 г., с неодобрением записав о сопротивлении этому присоединению правой «феодоровской» группы в Москве, указал: «Есть такие “кафары” и здесь – вроде еп. Нектария и группы около иг. Афанасии» [249] .

В декабре 1924 г. Патриарх Тихон назначил Владыку Нектария епископом Иранским, викарием Вятской епархии. 6 декабря епископ участвовал в празднике св. кн. Александра Невского в Лавре и вскоре после этого – в начале января – выехал в г. Яранск. В то время там шла активная борьба с господствовавшими ранее обновленцами. В ноябре члены приходского совета кафедрального Успенского собора: купцы Михаил и Яков Чернышевы, церковный староста И.В. Охотников и бывший член 4-й Государственной Думы Н.И. Стародумов, – возглавив движение сопротивления раскольникам, смогли одержать первые победы. Согласно официальным советским документам, они, «называя себя примыкающими к тихоновской ориентации, грубо физической силой религиозной толпы этой же ориентации, разогнав в гор. Яранске так называемые обновленческие церковные советы, захватив [почти] все церкви под свое руководство, [6 ноября] послали к быв. Патриарху Тихону, в Москву, делегата – Чернышева». Первосвятитель принял под окормление храмы Яранска и, согласно переданной М.А. Чернышевым просьбе верующих дать им своего епископа, назначил в город Владыку Нектария [250] .

С первых дней служения там епископ вел бескомпромиссную борьбу с обновленцами. С его приездом вновь перешел под окормление Патриарха Свято-Троицкий собор. Владыке активно помогал назначенный им своим секретарем настоятель кафедрального Успенского собора прот. Сергий Знаменский. Отец Сергий окончил

Казанскую Духовную Академию, в 1923 г. по обвинению в контрреволюционной деятельности был приговорен Симбирским отделом ОГПУ к ссылке в Северо-Двинскую губернию, где находился до ноября 1924 г. Первое богослужение еп. Нектарий провел 19 января в праздник Крещения в Успенском соборе, тогда же он ввел поминовение Первосвятителя, как «Великого Господина нашего Святейшего Патриарха Московского и всея России Тихона». В церковных проповедях епископ призывал верующих не бояться ни мучений, ни гонений, ни пыток, а первую свою проповедь в Яранске, по некоторым сведениям, закончил словами: «Лучше старый строй с Богом, чем новый без Бога».

27 февраля 1925 г. прот. Сергий Знаменский рапортом доложил в Москву: «Ныне, под духовным водительством епископа Нектария она (Церковь) вся православная». Получив рапорт, Патриарх подчеркнул имена упоминавшихся в нем подвижников Православия и написал резолюцию: «14 марта 1925 г. указанным здесь лицам изъявляю благодарность и призываю на них Божие благословение». Эта надпись была сделана Патриархом Тихоном за три недели до его кончины.

Несмотря на противодействие местных властей, еп. Нектарий выезжал в окрестные села и подчинял себе расположенные там обновленческие церкви. В своих проповедях он говорил: «Духовенство сейчас гонимо, пришло время антихристово. Советская власть должна принести покаяние, прекратить репрессии и в корне изменить политику к Церкви» [251] .

Когда епископ получил приглашение принять участие в подготовке к обновленческому собору 1925 г., он ответил посланием: «Богомерзкого обновленческого движения отрицаюся и анафематствую оное. Богомерзкий, разбойничий т. н. собор 1923 года в Москве со всеми его постановлениями анафематствую. Со всеми примкнувшими к сему обновленческому соблазну обещаюсь не имети канонического общения. Православные вятичи! Волк в овечьей шкуре, обновленец архиепископ Иосиф обратился к верующим… Блюдите, православные, како опасно ходите. Дние лукави суть». В том же послании еп. Нектарий называл обновленческое духовенство безблагодатным, их таинства – не имеющими силы, а евхаристию – несовершающейся (остаются простые хлеб и вино). Епископ горячо призывал верующих никоим образом не участвовать в обновленческом соборе 1925 г. [252]

Конец ознакомительного фрагмента.