Судя по увеличившимся глазкам Урурка, я попала в точку.

— Вот так вот, по всем статьям, незавидная доля выпала вампирше, — и возмущенно заметила, — а Лихо уверенно говорит, что она была рада.

В палатке повисла тишина, прерываемая лишь нервным передергиванием паучьих лапок, и тяжелым дыханием серокожего. Кажется, я опять задела запрещенную тему, но это еще, не повод для молчания. Вот и не смолчала:

— Не пойму, какого ляда радоваться? Она же явно его презирала. Вот и Владыку терпеть не может…

— Почему? — это спросил Лихо, глухим и каким-то неестественным сухим голосом.

— А иначе, с чего бы ей на мужиков кидаться. На Нардо, на тебя, а после с кем-то в дальнем крыле под балдахином шепталась. Слов не вспомню, но обсуждали меня и интонации были ее.

— Название крыла? — серокожий вскочил с места, разметав матерчатые листы по полу. — Скажи мне, где это происходило, — потребовал он, зловеще склонившись надо мной.

Не на меня сердится, а страшно стало до дрожи! Чуть заикаться не начала.

— Сверсово. Кажется, так Владыка называл.

Мой подопечный тяжело выдохнул и прежде чем потянуться к моей шее, глухо сказал:

— Она вышла замуж за Правителя Ритри ради рождения древнего. Спи, Краля.

И тьма накрыла меня с головой. Вот и где уважение к ценному специалисту в судебных разбирательствах и кандидату в мыслители? Я ему тут все по полочкам разложила, а он меня усыпил. Сволочь! И что значит, ради рождения древнего? Пояснения зажал, неблагодарный. Ну, все! Проснусь, устрою им допрос.

Проснулась… Точнее, разбудили, окатив меня с ног до головы ледяной водой. В следующую секунду я промокла, они оглохли, думаю справедливо. И я была уверена в этом ровно до тех пор, пока мне не закрыли рот шершавой ладонью. Вспыхнул свет и трое кривящихся упырей в красном кружеве заявили, что меня ожидает Владыка.

Так-так-так. И где мои соратники, Лихо и паук? Где моя защита?

Оглядываюсь, а нет их. Шикарненько!

Я указала на руку, лишившую меня голоса, и на пальцах потребовала меня отпустить. Серокожие уроды клыкасто улыбнулись, и выудив из кружев блестящие клинки предупредили:

— Учти, еще одно громкое слово и мы за себя не ручаемся.

Пришлось кивнуть.

За руку меня выдернули из кровати и, не давая ни одеться, ни обуться, вывели из палатки под черное небо с алыми просветами. Воздух снаружи свеж и бодрящ, скала холодная; мокрая черная рубашка на мне стала ледяной. И нет ничего удивительного в том, что я чихнула, как только попала к Владыке в шатер. А стража всполошилась, и все трое стремительно приставили холодное оружие к моему горлу.

— Эээм парни, вам было сказано доставить меня живой или как?

В ответ тишина. Намекают, да? И рожи у всех свирепые и в глазах такой блеск многообещающий, что стало понятно — мертвой буду я и очень скоро.

— Хорошо, спрошу иначе. Здоровой или больной? Меня из-за вас хорошо подморозило, мне бы в теплое и чашку кофе сладкого.

Стоят все так же грозно.

— Черт вас дери, ножи уберите!

Никто не шелохнулся, а вот меня начало распирать от нового чиха.

Неожиданно с потолка первого уровня палатки свесился Владыка. Примечательно, что сейчас он облачен в серое кружево, волосы собраны в толстый колосок или сложную косу, а глаза подведены красным.

Или это у него мешки под глазами?

— Что здесь происходит? — спросил Зарбу.

— Попытка побега, — отрапортовали стражники, убирая клинки.

— Парад идиотов в красном, — поправила я и опять чихнула. Стоит ли говорить, что ножи вернулись на исходную — к моему горлу. — Что и требовалось доказать, — заметила я с усталостью.

— Разойтись! — рыжий правитель Ритри с ужасающей скоростью оказался подле меня. — Вас разбудили?

— Меня… я бы не назвала это — разбудили. Меня окатили водой с ног до головы, выдернули из кровати, привели сюда по сущему холоду, но не разбудили.

Под скептическим взглядом владыки стража смешалась:

— Краля была не в себе.

— Не правда. Просто…

Ну, как сказать не в себе, я просто посетила почти мужа во сне. И слегка опешила от того, что он сотворил с нашей спальней. Все-таки ревущее пламя, пожирающее все на своем пути — это вам не шутки. А самое обидное, он комнату уничтожил, чтобы поверх пепла и толстого слоя копоти сделать премиленькие рисунки волн. По поводу его художеств я очень хотела Нардо пару ласковых сказать и на шипяще-рычащее: «Крыыыляяя Мордосьськрыя, вставайте!» отреагировала не сразу.