Вот теперь и эти вампиры выдали что-то из непечатного серокожего лексикона. Получилось хлестко и звучно, после чего оба хмуро обернулась ко мне.

— Только не говорите, что их теперь нужно догнать.

— Если не скажем, ты проиграешь, — помрачнел низкорослый и указал на своего напарника, — а этот возьмет оплаченную им часть.

— Палец, — просиял клыкастый, — мизинчик с правой ноги.

— Оставьте меня без подробностей…

Собственно в это мгновение и я поняла, что и у меня есть слова, сопоставимые по силе действия с «Шары Гайя». И звучат они приблизительно так: «Беги, Форест! Беги!». Плед в сторону, подушку тоже. На лице решимость, в руках осточертевшая клетка и бледный мыш в ней.

— Потерпи, скоро закончится, — говорю ему и себе. А Шарпик уже лихо закидывает нас на свою спину.

— Удачи! — крикнули вампиры.

— Агаааааааа! — проорала в ответ, исчезая за тем же горизонтом, где скрылись Гарт, Рыр и огромный перепуганный монстр.

Вот зря я села на шею Церба. Нужно было, чтобы меня сразу же к кисточке его хвоста прицепили или приклеили и чем крепче, тем лучше. А теперь на вот, держись сама и клетку держи. Несправедливо. Еще более несправедливо было второй раз гнаться за победой с уже известными клыкастыми гадами. И вот зачем я их пожалела, а? Скушал бы Шарпей их перебежчиков и не подавился. Ему было бы сытно и мне спокойнее. Лежала бы в том кресле, укрытая пледом, и ждала остальных уцелевших участников. Эх… Хорошая мысля приходит опосля!

Опять погоня, смазанный мир и перекошенные морды знакомых вампиров. Не ждали, голубчики? А я приперлась! И мчались мы на одной скорости, вровень: стальной монстр по земле, счастливый Шарпик по воздуху. Черная полоса трибун с вампирами все ближе и ближе, уже видны какие-то шары, красные транспаранты и пятно ложи Владыки, два столба возвышающиеся над финишной чертой и огромная лента между ними.

Наконец-то этот ад закончится! Обрадовалась я, и как оказалось, сделала это рановато. За несколько сотен метров до финиша и мой замечательный перебежчик вильнул хвостом, и по инерции меня вместе с клеткой перенесло на морду стального монстра. Как раз между Гартом и Рыром на место возницы.

По-моему, для моей сохранности это не самое лучшее место. Но спорить мне никто не дал, Шарпик куда-то исчез, а вампиры с непередаваемым выражением лиц уставились на меня.

— Здрасти, — поприветствовала я временно выпавших из реальности. — Ну и паршивые же из вас угонщики…

Оба мгновенно пришли в себя и оскалились. И почему-то глядя друг на дружку, непреклонно заявили: «Моя!»

— Ууу какая у вас любовь взаимная, — протянула я из чистой вредности. — А так скрывались, так скрывались…

Мой комментарий потонул в оглушительном:

— Молчать! — а после они не сговариваясь, опять одновременно прорычали: «Краля моя!» и сразу же следом: «Она принадлежит мне!»

Так это они из-за меня хорошей готовы головы друг другу оторвать? Неожиданно приятно и в то же время страшно. Не за них, за себя страшно, потому что это моя шкура на кону, а они, гады, настырные.

— Кто сказал? — гаркнула я в ответ и крепче взялась за клетку. Без боя не дамся! Что примечательно, мыш понял мой маневр, мгновенно распластался на полу и крепче вцепился в прутья.

— Я сказал! — рыкнули оба серокожих и приподнялись со своих мест.

По всем статьям самое время сматываться. Перед глазами еще живы те два смертоносных смерча, в которые способны превратиться эти противоборствующие упыри, и хруст костей, которые они ломали друг другу.

И вот на этом эпическом моменте Шираг-га-риш порвал красную ленту финиша и затормозил, а я с опозданием вспомнила первое правило водителя: сел за руль, пристегнись. Мой вылет с лобовухи монстра новоявленные собственники не остановили. К счастью, полет был коротким и вполне вероятно красивым. Продолжая обнимать клетку, я шмякнулась на подушку близ дорожки для победителей, перед пьедесталом. Ударилась знатно, и первым делом тихо выругалась. Ругаться громко было бессмысленно, на трибунах меня уже стократно превзошли и по силе и заковыристости.

Вампиры ревели и драли кружева друг на дружке, дубасили соседей и производили частичную прополку на собственных головах. Я села на подушке с радостью отметив, что наступило время моей великой радости. Серокожие сами себе мстили за меня и мои испорченные нервы. Хорошо мстили, усердно, от души. Вот почти как я заказывала! Увидеть бы еще как советники на себе волосы рвут и как кто-нибудь пинает Рагу, и все, счастью моему не будет конца и края.

Думая так, я поднялась с колен и посмотрела на ложу Зарбу. Н-да моей мечте было не суждено сбыться, белобрысой выдры и двух высокопоставленных уродов там не было, и даже ее кузины в ложе не нашлось. Были только Владыка, Лихо и… какой-то темненький и мрачненький. Рассмотреть его я не успела, потому что в следующее мгновение меня за руки и за ноги схватили два взбешенных упыря.

— Она моя!

— Нет, моя!

— Эй! — истошно завопила, дергая руками и ногами. — Я на дыбу не напрашивалась. Пустите!

Упыри не слышали, продолжая отстаивать свои права:

— Я пришел первым! Она достанется мне. — Рыр грозен настолько, что его собственные зубы вот-вот раскрошатся.

— Нет. Я! — не отстает от него взбешенный Гарт. — Убери руки от моей дев…, добычи!

— Зашибись! — это уже я.

Ну вот, все время думала, что этот статный серокожий симпатяга более нежно ко мне относится. Ошиблась. Как, оказывается, недостоверно передают характер его внешность и галантное обхождение. Обидно до слез, хотя слезы здесь, скорее от боли. Так как никто из них упускать добычу не собирался. Еще чуть-чуть и прощай Галя, я это уже не точкой опоры чувствую, а хребтом.