Шрифт:
А потом она призналась:
— Я даже в соцсети нашла страницы всех исчезнувших. Если со студентами всякое могло произойти, то вот с полковником Исаевым, человеком серьёзным, не понятно что случилось, — и грустно вздохнула. — А такой мужчина симпатичный! Редкий мужчина… И вдовец, один дочь воспитывал… Жаль его…
— Знаешь что, — сказала я маме, — тебе надо замуж.
— Не придумывай! — отмахнулась мама.
— Тебе же всего тридцать восемь! Ты мне ещё братика родить сможешь или сестричку.
— О нет, только не это! — Она поправила волосы, глянула на себя в отражение буфета и сказала: — Я уже далеко не первый сорт, и потом у старородящих ещё больше риска рождения детей с аномалиями…
— Хочешь сказать, что родишь мне слоника? — рассмеялась я, а потом хитро прищурилась: — Скажи, ты хотела бы увидеть полковника Исаева прямо сейчас?
— Что за шутки, Тася! Тебе же было сказано: он пропал.
— Ну ладно, прости. Покажи мне его фотографию, хоть буду твои вкусы знать.
— Она только в «Одноклассниках».
— Пойдёт. А то смотрю всю жизнь на неизвестно какого лётчика!
Мама вновь покраснела и, поводив пальцем по планшету, протянула его мне. С аватарки смотрело на нас мужественное лицо взрослого мужчины, чем-то похожего на актёра Машкова, только брутальнее. Очень серьёзный, такому сразу хочется сдаться и признаться во всех грехах, даже в тех, которые не совершал, на всякий случай — упредительно.
«А чем чёрт не шутит? — подумала я. — Мы ведь ничего не теряем! Я несчастная, мама несчастная. Всю жизнь из-за меня одна, и раз уж я — крест…»
— Держись, мам! — воскликнула я и решила: «Хочу оказаться рядом с полковником Исаевым!»
Нас с мамой крутануло, что-то взвизгнуло, и мы оказались прямо перед огромными, как спутниковые тарелки, цветами, сверкающими фиолетовым, розовым и зеленой крапинкой. В зеркальной сердцевине отразились наши поражённые лица. Было жарко и пахло лавандой. Сбоку от нас возвышалась стена белого замка. Над головой пролетел крошечный красный слоник с крылышками, а за ним — кудрявый младенец, заливаясь смехом и хлопая в ладошки. Из-за куста со «спутниковыми цветами» выбежал помолодевший подполковник Исаев в средневековом камзоле, расстёгнутом до пупа, в узких бархатных штанах и в белоснежной рубахе с кружевами.
— Леонаррдо, безобразник! Не улетай от дедушки!
А я думала, меня ничем уже не удивишь…
1Речь идет о героине романа «Укрощение дракона» и «Укощение дракона 2. Дракон нашего времени»
Глава 20
Мама подпрыгнула и поймала младенца, как баскетболист кручёный мяч. Кудряш оторопел, хлопнул ресничками и заплакал. А мама не растерялась, педиатр всё-таки и ласково, но по-взрослому сказала малышу:
— Разве такие большие мальчики плачут? — и улыбнулась.
— А вдруг он девочка?! — громко шепнула я, но младенец улыбнулся и схватился обеими ручонками маме за нос.
— Леонаррдо? Хм… Ну вот, мой хороший, — прогундосила мама и не без кокетства скосила глаза на запыхавшегося полковника Исаева. — А от дедушки убегать не надо.
— Спасибо, — переводя дух, сказал какой-то слишком молодой дедушка с румянцем во всю щёку, — совсем от рук отбился. То ползал, как ящерка, по всем кустам Эррадеи, чуть ли не до границы с парфенейцами. Теперь вот полетел, а ведь не ходит ещё!
— Как не ходит?! Но ведь уже явно пора! — заявила мама тоном районного врача и вдруг, широко распахнув глаза, прижала к себе ребёнка одной рукой, второй наклонила мою голову и потянула за кусты со «спутниковыми цветами». — Тася! Спасайся!
— Ты что, мама?! — взвизгнула я.
— Т-там, — только и выдавила она из себя и заставила сесть на корточки. Карапуз залился смехом.
Полковник ничего не понял, а я резко высвободилась из маминой хватки и выглянула из-за поменявших цвет до тёмно-синего лепестков. По небу летел дракон! Не каменный, а настоящий! Самый настоящий, с огромными, перепончатыми крыльями, гребнем, когтистыми лапами! Большой, серебристый, с алой полосой на груди. И летел он к нам!
Сердце подпрыгнуло аж к горлу и бухнулось в желудок. Я спряталась обратно, а полковник Исаев почему-то не испугался. Наоборот, махнул дракону рукой:
— Не бойтесь. Это же зять мой, Иррандо.
— А-а… — пробормотала моя мама, протянула мне малыша, моргнула и упала в обморок.
Ох, ну ясно, в кого я такая впечатлительная. Интересно, у меня такой же трогательно-беспомощный вид, когда я лежу в бессознательном состоянии?
— У-у, — ткнул пальчиком в маму младенец и жалостливо надул губки.