— Ты же сам хотел, чтобы Камиллу похоронили по-человечески, — напомнил Марк нетерпеливо.

— И хочу, — согласился мужчина, — но с другой стороны, ей уже все равно, а меня посадят. И теперь уже даже не за одно убийство. Буду сидеть там до конца своей долгой жизни зараженного, а сколько это, по-твоему?

— С чего ты взял, что из-за возвращения трупа тебя осудят?

— Во-первых, нас вполне могут поймать, пока мы будем тащить тело к моргу, — с небольшой долей истерики в голосе начал перечислять Эльсон. — Наверняка, истоковцы уже сидят там в засаде, а Мик нарезает круги вокруг. Во-вторых, на теле теперь наверняка обнаружат какую-нибудь мою ДНК, нитку с моей одежды или еще какую-нибудь хрень! И от тебя что-нибудь, и от Алана, и из моей машины. Мы же ее заворачивали, тащили, наверняка оставили кучу микроскопических следов! Да лучше б мы ее тогда там оставили! Чем вот это туда-сюда!

— По-моему, ты сериалов детективных пересмотрел, — нахмурился Марк. — Ну, хорошо, перед тем как возвращать ее, скажем, помоем ее аккуратненько, почистим.

— Ты совсем охренел?! Ты знаешь, в каком она сейчас виде? Я не буду мыть полуразложившийся труп Камиллы! Я с ней спал, между прочим! Если ты заставишь меня это делать, я первым делом пойду и зарежусь нафиг!

— Так, спокойно, прошу без суицида! — Марк сделал успокаивающий жест. — Просто помоги мне ее оттуда вытащить, а остальное я сам.

Парень снова пошел вперед, и Эльсону ничего не оставалось, как последовать за ним.

— Но что это вообще нам даст? — спросил он на ходу.

— Я хочу протолкнуть идею, что это убийство связано с последующими, к которым мы не имеем отношения: с убийством истоковца на территории бывшей стаи Олкиндеров в полнолуние, когда вы все сидели под замком, и убийством той семейной пары, на которое ни у кого из нас не было мотива. У Камиллы, если помнишь, также не хватало пальцем на руке, как и у женщины из пары.

— Но теперь это не очевидно, — проворчал Эльсон, выкарабкиваясь вслед за Марком из оврага. — Мы могли отрезать ей пальцы специально. А, может, это я люблю женские пальцы и я маньяк?! Они же могут так подумать?

— Ну да, но, думаю, что Мик все-таки расценит этот акт доброй воли положительно.

— Ага, обрадуется и снова начнет со спокойной душой предаваться любовным утехам с нашей Пейдж. Все это бред, бред, бред… — повторил он в сердцах несколько раз, выбираясь к высокому ограждению из колючей проволоки и густой растительности. Марк уже примеривался проскочить через едва заметный в зарослях лаз, но Эльсон остановил его, ухватив за плечо и потянув обратно. — Ты это чувствуешь?

— Да, неприятно немного, — Марк поморщился и почесал лицо, по которому хлестнула колкая веточка. — Это же запретная территория, все так, как и должно быть.

— Но в прошлый раз этого не было.

— Наверное, тут стоит какой-нибудь излучатель, включающийся периодически, чтобы отгонять оборотней, рождая в них тревожные чувства, типа того. Ты отпустишь меня уже?

— А что, шестьсот лет назад были излучатели?

— Да не знаю я.

— Но запретная территория — это же…

— Место, где жили подселенцы, пока не сгинули к чертовой матери. Слушай, ты чего вдруг распереживался? Просто развалины старого поселения. Наверное, мэр собрался здесь делать еще одну завлекалочку для туристов и поставил излучатели, чтобы оборотни обходили это место стороной. Ты представь себе наших клиентов и представь их здесь! Да после пары их посещений для туристов останется кукиш с маслом.

— А что, если они вернулись? — траурным голосом предположил Эльсон, продолжая прислушиваться к ощущениям и заодно мертвой хваткой цепляться за плечо товарища.

— Кто?

— Подселенцы, — прошептал Эльсон трагически.

— Прикольно, давай поглядим на них, — Марк резко ушел в сторону и, вырвавшись из хватки, нырнул в лаз.

— Идиот! — воскликнул Эльсон, но, поколебавшись, скользнул следом.

Внутри ограды стало только хуже, очень хотелось выскочить обратно и бежать отсюда. Он схватился за голову, стиснул зубы и пошел вперед.

Все вокруг сильно заросло и развалины каких-то странных построек едва просматривались среди листвы. Идти тоже было тяжело, все время приходилось подо что-то подныривать, перелезать или просачиваться — хуже, чем по окружающему лесу. Казалось, это место дополнительно подпитывает растения, делая их стебли и листья больше, здоровее, мясистее.

— Марк! — позвал Эльсон, вконец измучившись. Он упал на колени и скрючился от пронзившей его резкой боли.

Марк обернулся и увидел, как Эльсон долго и мучительно, то есть явно не по своей воле, обращается. Одежда на нем затрещала по швам, и он попытался сорвать ее с себя.

— Поспокойней, тебе она еще пригодится, — напомнил Марк.

Оборотень остановился, тяжело дыша и укоризненно глядя на него.

— Да, знаю, ты предупреждал. Потерпишь еще немного? Я быстро.

Развернувшись, Марк прошел еще немного в сторону и, отодвинув длинные ветви, посмотрел на узкую щель в земле. Стараясь ни за что не зацепиться, осторожно соскользнул через нее вниз. Падать было не слишком высоко — метра три, не более. Включив фонарик, он огляделся вокруг. Он стоял сбоку не слишком просторного, заваленного камнями и старыми ветками помещения. Из него было два выхода, но двери в оба оказались заблокированы наглухо — это он проверял в прошлый раз, проверил и сейчас. На всякий случай нашел свою метку на одной из голых стен — сомнений не осталось, это было то самое место, где они в прошлый приход сюда оставили труп женщины. Но никакого трупа здесь теперь не было.