— Ни в коем случае, — заверила я. По идее, любая девушка бы обиделась, но у меня как камень с души свалился — очень не нравилось мне быть коварной, кем бы этот принц Аридо ни был на самом деле.

Грымова воссияла и погладила Аридо, словно любимого щенка. Тот подпрыгнул на песке и запел почти, как Кипелов, но слегка с восточными мотивами:

— Я свободен, словно рыба на волне!

— Ваше высочество, — поспешила я прекратить арию связанного экс-жениха, — но вы должны сказать мне: что за чудище обитает в подземелье вашего дворца?

— А разве там кто-то обитает? — искренне удивился принц. — Джи Вареджио запечатал все ходы под землю, и теперь во дворце безопасно. Это раньше колдун из Тёмных племён, затесавшийся в ряды наших магов-охранников, проводил в подвале странные обряды, после которых слуги пропадали и творилось беззаконие. А потом батюшка призвал джи Вареджио, старшего и самого талантливого преподавателя по магическим искусствам, и он очистил пространство. За заслуги перед королём джи Вареджио пожаловали должность ректора в Храме Знаний и моего личного наставника. А морской дворец стал лучше прежнего. Отец сделал ремонт, шторы поменял и вазы разбитые, а потом подарил его мне.

— Хороший подарочек, — пробормотала я. — И давно?

— Пять лет назад. Я как раз в Храм Знаний поступил, — с хохотком ответил Аридо и затянул песней: — Я поступи-и-ил, я стал свободе-ен! От королевского двора и матчей на мечах! Я их боюсь, признаюсь честно, как грома с молнией и колик в потрохах! О-о-о! Я свободен! Словно устрица в раю!

Грымова вздохнула с умилением и приземлилась на коленки рядышком со своим пленником любви. Мой взгляд привлекла кошка у кустов со странными цветами. Боже, она, кажется, тоже приплясывала! И когда же это всё кончится? Снова из-за чьей-то широкой спины в простой рубахе, перевязаной кожаными тесёмками, показался Киату:

— Тася, любовь моя! Я ни секунды прожить без тебя не могу! — он постучал себя кулаком по груди: — Сердце рвётся! За тобой, любимая!

Книги на Книгоед.нет

Я закусила губу. И тут же оказалась в его объятиях.

— А когда ты приказал Чубаре откусить голову человеку?

— Пять лет назад, — сияя, ответил Киату и приподнимая меня на сильных руках к небу, продолжил танцевать. — Звёзды, вот моя любимая! Небо, вот моё счастье!

Боже, ну и как сердиться на него?! Но и расслабиться не получалось.

— Поставь меня на землю.

— Всё, что скажешь, любимая!

Я почувствовала под ступнями твердь, Киату навис надо мной, что-то напевая. Устраивать допрос, когда он был явно неадекватным, очень не хотелось, но желание знать всё пересилило — наверное, я всё же коварная.

— Что это был за человек? — спросила я. — Откушенный. Кажется, его звали Хоренджо, и был он единственным сыном князя соседнего острова.

— Да и не человек он был вовсе! — отмахнулся с улыбкой Киату. — Чёрная душа, ещё пацаном наговорил на моего отца, мол, оскорбил князя. Папа и сгинул в подземельях Моргуусы. А когда меня, старшего из Джикарне, безродных рыбаков, княжеский сынок увидел на курсе среди одарённых, Хоренджо решил и меня сгноить. Но не успел… — и засмеялся счастливо.

У меня аж мурашки по спине побежали. Я поняла, что больше не могу говорить о таких серьёзных вещах с подгулявшим собеседником. Ему сейчас было хорошо и весело, но как он почувствует себя, когда наступит похмелье? Вряд ли комфортно. Я поспешила перевести тему:

— А когда у вас начались проблемы с магией на Дживайе?

— Пять лет назад.

— И дживы тогда же ушли.

— Да вроде бы чуть позже, но около того.

Киату снова не удержался и хохоча, подхватил меня на руки и опять начал своё:

— Смотрите звёзды, смотри небо…

И вдруг небо пронзил с востока красный всполох. Весь небосвод резко окрасился лиловым, красным и оранжевым, и начался рассвет. С первыми лучами двух солнц все, кто находился на площади, повалились на землю. Я бухнулась сверху на Киату, который тоже упал в песок и траву. Дыхание сбилось от испуга, что с ним что-то случилось. Оглушило тишиной и птичьими перепевами из джунглей у моря. К счастью, Киату сладко захрапел, потом и остальные подхватили: посапывали, похрюкивали, обнимали друг друга. Даже кошка помявкивала под боком у Большого Трэджо, подталкивая розовыми лапками Галю Крохину в плечо.

Лишь Аня осталась стоять, как валькирия над полем брани.

— Эх, жалко, я б ещё потанцевала, — вздохнула она, тут же улыбнулась и потёрла ладонями глаза: — А и поспать тоже неплохо! — и пристроилась поближе к Грымовой на раскинутом кем-то кафтане.

Одной мне было не до сна! Ведь кто-то должен их всех сторожить. И спасти если что… Хотя тут человек сто наберётся — разом не перенести. Но будь что будет. На Новый год я дома тоже дольше всех телевизор смотрю.

Я села рядом с Киату, подложила ему под голову бесхозную кожаную сумку и отодвинула подальше чью-то ногу в дырчатом сапоге, торчащую из кустов. Взяла соломинку в руку и стала чертить на песке схемы.