Всё у них на Дживайе произошло пять лет назад. Совпадение? Вряд ли! Тут и Шерлоком Холмсом быть не надо, чтобы вычислить: эти события взаимосвязаны, но какое из них потянуло какое?

— Вопросы-вопросы, сплошные вопросы! — возмущённо пробормотала я. — Дайте мне уже хоть один ответ!

И вдруг одно из солнц или то, что показалось в небе вместо него — яркое, ослепительное в своём бело-золотом свечении, огромное и непередаваемое, разрослось и вспыхнуло. Прикрыв глаза рукой, я ахнула — мне показалось, что в центре сияния я вижу огромный золотой зрачок. И голос от края неба до края пронёсся вихрем:

— Один ответ можно. Но только один. Спрашивай, джива!

Ой…

Я плотно сжала губы, чтобы не спросить что-нибудь типа: «Если вы Око, то куда делся нос, уши и всё остальное?» Нет, ну правда, если «по образу и подобию», оно ведь должно где-то быть, или тут всё не так?

«Стоп! — рявкнула я на себя. — Киату в отключке. Рита спит. Некому толкать умные мысли, кроме тебя лично! А чёрная зараза собирается тебя съесть. Думай, Тася, думай. Только одна попытка!»

Громадный золотой зрачок в белом мареве смотрел на меня и, кажется, слегка вибрировал. Смеётся что ли? Обидно стало бы, честное слово, если бы мой мозг не скрипел, придумывая самый-пресамый вопрос. Прямо представилось, как робот железной рукой выбирает на конвейере в моей голове карточки с вопросами:

1. Киату. Я выйду замуж за Киату? Будут ли у нас дети? А если снять чёрную привязку, он меня не разлюбит? А вдруг он на самом деле не хороший? У них тут мухарок не уважают, а он ещё и человека убил, Боже… Выглядит всё плохо, как проверить, что он не злодей?

2. Как вернуться к маме? Она там не сильно переживает? А давление у неё не подскочило? А дядя Серёжа не очень на меня сердится?

3. Можно ли перемещаться между мирами? Я всегда потом буду терять сознание? И почему?

4. Что это за страшная крокозябра обитает в лабиринтах под дворцом принца? А не станет ли она как-нибудь под землей за мной охотиться? Вдруг оно крот?

5. Чего хочет ректор? Только ли меня в жертву принести? Как он меняет личину? Он же не Фантомас из старого фильма! И почему?

6. А девочки смогут ли вернуться домой? А я? Почему я ем, как слон, и не толстею?

7. Почему ушли дживы? Почему я вообще стала дживой?

Но все карточки робот в моей голове откладывал в сторону — не то. Хоть и жутко интересно было бы узнать на них ответы.

Я стояла над Киату среди сонной площади и кусала губы. А Золотое Око никуда не торопилось. Сияло себе размеренно и смотрело на меня. И вдруг я поняла, что всё вокруг тоже замерло, и меня окружает зловещая тишина. В предрассветной дымке растворился храп, перестали петь птички, больше не шелестели под порывами солёного ветерка пальмовые ветви, не доносился издалека шум прибоя, и корабль, зависший на столбах таверны, перестал опасно поскрипывать. А моё сердце? Оно тоже не стучало. И я не дышу?

Ой, я что, умерла?!

Я еле успела зажать рот руками, потому что этот вопрос чуть не слетел с моих губ.

Фух, всё-таки живая, шевелюсь. И пальцем ноги больно какой-то синий камень задела. Я так сосредоточилась, что даже щуриться перестала. Молочно-белое марево растекалось вокруг меня, словно туман, и скоро ничего было не видно, кроме золотого зрачка Ока и моих рук. Мне было не по себе, будто время остановилось из-за меня, из-за того, что я так долго думаю. Но, кажется, придумала! Итак, будь что будет! Спрашиваю!

Я набрала в грудь воздуха и выпалила на одном дыхании:

— Уважаемое Всевидящее Око, скажите, пожалуйста, что должна сделать я, Киату, Ариадна, Рита, Аня и Галя, чтобы получить возможность перемещаться между мирами, чтобы мама не волновалась, дядя Серёжа не нервничал, а мы все были счастливы, живы, целы, здоровы, не съедены чёрным чудовищем, не посажены в казематы Моргуусы, не казнены, не убиты никаким жутким способом и не жутким тоже, и чтобы на планетах воцарился мир и всеобщее счастье?

Ответ был коротким:

— Ничего.

Я потеряла дар речи. Это что, шутка такая? А поподробнее?

— А?

— Это уже второй вопрос.

— Да это как бы и не вопрос, — вздохнула я.

— Первый тоже был неправильным. Нехорошо, разговаривая с Богом, хитрить и вспоминать старые анекдоты.

— Да это я так… Дедушка любил рассказывать про золотую рыбку и старого еврея. Умно же — всё впихнуть в одну фразу.

— Не очень. Твой вопрос включал несколько взаимоисключающих пунктов, а также абсолютно невозможных.