Палач резко выдохнул сквозь зубы и всё-таки смог взять себя в руки. Только потемневшие глаза свидетельствовали о буре эмоций, бушующей где-то в сознании древнего убийцы.

— Я имею в виду внешность твоей новой протеже, — почти нормальным голосом сказал он. — Меня, в частности, интересует: был ли ты осведомлен о её сходстве с личностью, известной нам обоим с давних времен.

Светлов на мгновение смежил веки, отмечая, что оценил выдержку собеседника и вежливость постановки вопроса, а потом покачал головой.

— Палач, я могу дать тебе слово чести, что не подозревал об этом. Более того, — продолжил он, не давая главе Третьего отдела вставить ни слова, — я не сразу сопоставил её внешность со своей памятью об упомянутой тобой личности.

Взгляд Палача сделался задумчивым. Он осмотрел кабинет, задержал взгляд на истаивающей лёгкой изморози на подоконнике и хмыкнул:

— А когда понял?

— Сегодня утром. Если быть совсем точным, то под утро. Мне приснился сон.

Палач вскинул брови.

— Ты видишь сны? Никогда бы не подумал.

— Редко, но это случается.

— И что же ты видел?

Светлов помолчал, потянулся было за очками, но остановил руку.

— Кассандру, — медленно ответил он. Не дождался прежней болезненной реакции на имя и кивнул про себя. — В её лучшие годы. Точнее — процесс её тренировки тем, кто в то время занимал место главы Второго отдела. Сон был коротким и не особенно информативным, но главное я увидел. То же самое, что и ты, собственно.

— И что это означает? — тихо спросил Палач. — Они, выходит, родственницы? Или это реинкарнация?

— Сомневаюсь, — задумчиво отозвался Александр. — По обоим пунктам. Родственницами они не могут быть по определению: у родни Кассандры не было никаких связей на иных Гранях, а Нуарейн — полагаю, имя ты уже выяснил — точно не имела отношения к нашей реальности. Это было первое, что я проверил по пробуждении. Я бы счёл возможной теорию о реинкарнации, но, прости за напоминание, жизнь Кэс оборвал Серп.

— Н-да, — процедил Палач, и по его лицу всё же скользнула тень боли. — После этого клинка перерождение нереально в принципе. Так что же получается? Просто совпадение?

Светлов позволил себе лёгкую улыбку и всё-таки взял очки. Покрутил их в руках.

— Полагаю, что тебя, как и меня, друг мой, долгая служба в нашей организации научила одному простому факту: «простых совпадений» в нашем с тобой случае не бывает. Как и во многих других.

— Что-то я тупею, — признался начальник «Тройки» и сел на диванчик у стены.

— Это эмоции, monami [6] , — откликнулся Александр Евгениевич. — Тщательно подавляемые в течение огромного количества лет эмоции. Так же, как их отсутствие у Нуарейн, излишнее их наличие у тебя не позволяет тебе мыслить здраво. С другой стороны, «здравый» подход к подобным событиям может лишь помешать. А потому, на правах твоего личного психолога и старого друга, советую послушать своё сердце и самому ответить на свой вопрос.

Палач подозрительно покосился на коллегу.

— Странные советы ты даёшь нынче, — пробормотал он.

— Хочешь — сходи к Воину, он тебе скажет то же самое, — начал Светлов и осёкся.

— Воин мне сейчас может только лекцию о вреде служебных романов прочитать, — скривился Палач. — Вообще, скоро его отпустит? Я не представляю, что будет, если он задержится в этом состоянии надолго.

— Я тоже, — искренне сказал Александр и нахмурился. — Не уходи от темы, будь столь любезен.

Глава Третьего отдела глубоко вздохнул и прикрыл глаза, погружаясь в полумедитативное состояние. Его собеседник цыкнул зубом и резко хлопнул в ладоши, прерывая попытку вхождения в транс.

— Не так! — коротко произнёс он. Палач тряхнул головой.

— Чего ты от меня хочешь, в конце-то концов? — возмутился он. — Чтобы я сказал, что это мифический «второй шанс», данный самой судьбой? Так Тихе отсюда далеко, она на нас своего внимания не обращает…

Светлов мягко улыбнулся и надел очки.

— У тебя всё, друг мой, или, возвращаясь к началу нашей беседы, тебе действительно предоставить справку о состоянии моей психики?

Начальник «Тройки» обалдело воззрился на сидевшее за столом существо. Палач работал в Агентстве бездну лет, и всё же Александр Евгениевич не уставал удивлять даже его.

— Ты это серьёзно? — прошептал он.

— Прости, по этому поводу я не могу предоставить тебе официального документа, — пожал плечами Светлов. — Но когда рациональные и нерациональные теории заходят в тупик, остаются невозможные. Ты и сам это знаешь и регулярно повторяешь оперативному составу, как младшему, так и старшему.

— Но ведь…

— Ты пришёл сюда не за объяснениями, — ровным тоном оборвал его Александр. — Ты пришёл убедиться, что тебе не померещилось, что Нуарейн действительно как две капли воды похожа на Кассандру, за исключением тона кожи и цвета волос. И что у тебя есть шанс если не вернуть прошлое, то хотя бы искупить его. Для себя, потому что моё отношение к той истории ты знаешь. Равно как и мнение прочих оставшихся в живых свидетелей. Так вот, я тебе подтверждаю: да. Во всех смыслах. Не веришь мне — найди Тень. Она сейчас в некотором роде куратор нашей новенькой. Она скажет тебе то же самое, если тебе угодно, по-итальянски, щедро используя нецензурные выражения на сицилийском диалекте.