Она ещё раз осмотрела помещение Первого отдела. Шорох клавиш, короткие, ёмкие фразы, которыми перебрасывались сотрудники, и редкие трели телефонов действовали… умиротворяюще. Здесь царил свой, особый ритм, настраивающий на спокойную, равномерную работу. В своей прошлой жизни Нуарейн никогда не видела чего-то настолько похожего на механизм, роль деталей в котором исполняли люди. Разве что армия, но сообщество вооружённых людей было приспособлено для уничтожения, а значит, холодный расчёт там присутствовал лишь в ставке командования, и в прочих случаях эмоциональное поведение было неизбежно. Здесь же…

— Я бы не назвала это любопытством, — произнесла наконец Нуарейн, — во всяком случае, подобная эмоция во мне не возникает. Но если выбирать между вашим предложением и работой с чем-либо другим — да. Будем считать, что мне это интересно.

Жрица внимательно посмотрела на новую сотрудницу Первого отдела.

— Скажите, а само слово «эмоция»… — она сделала выразительную паузу, и Нуарейн кивнула.

— Да, вы правы в ваших предположениях. Эмоциональный ряд… — она задумалась на мгновение, — хомо сапиенс практически недоступен для меня. Я могу лишь догадываться о причинах, но, полагаю, вам они известны не хуже, чем мне. Насколько я понимаю, те личные дела, к которым имеют доступ главы отделов, несколько отличаются по информативности от тех, в которые может заглянуть каждый сотрудник.

«Во всяком случае, это не ложь. А то, насколько мои слова правдивы, вам пока что не стоит знать. В конце концов, мы ещё не близки. У нас всего лишь общие интересы».

Жрица чуть слышно вздохнула.

— Абсолютно верно, госпожа Нуарейн. Что ж, давайте приступать к работе. Ваше место — сто одиннадцать, номер файла, с которым предстоит работать — 51-12-Н. Допуск у вас есть. Файл с программой обучения носит соответствующее название, в нём всё, что вам необходимо. Я помогу вам на первых порах, дальше будете разбираться сами.

Её собеседница спокойно кивнула и пошла вглубь помещения, отыскивая нужное место.

«Их внимание рано или поздно истончится. День-два, и они привыкнут. Другое дело — внимание начальства, или, как их здесь называют, „глав“. Пусть лучше обо мне сплетничают, чем в головах власть предержащих возникнет вопрос, насколько я опасна. Мягкость, спокойствие и равнодушие. Но Жрице я дам повод для размышлений. Это не моя работа, но она это заслужила хотя бы тем, что не стала играть в женскую ревность».

Жрица вошла к себе в кабинет и медленно опустилась на диванчик, обитый мягкой бежевой тканью. Душа главного аналитика Агентства пребывала в лёгком смятении. В кои-то веки светлое помещение, тщательно выдержанное в стиле семнадцатого века, не успокаивало её. Жрице внезапно захотелось оказаться у Воина, среди его пустых бутылок и мятых документов. Она вспомнила о том, какой порядок сейчас царит у главы «Двойки», с чувством выругалась, подошла к столу и набрала номер Светлова.

— Знаете, наставник, вы на её фоне кажетесь Воином, — от души сказала она, не здороваясь.

— Надеюсь, вы сейчас говорите не о возможностях и умственных способностях, — было слышно, что специалист по связям с общественностью улыбается. — Хотя в определённом отношении это можно считать комплиментом.

— Я говорю о её эмоциональном фоне, — парировала Жрица. — С нервными узлами всё в порядке: могу полностью подтвердить отчёт медиков. Это не физиология, это психика. Нет, произошедшее с её миром могло дать подобный эффект. Подобный, но не такой. Через наши руки прошло достаточно существ с разрушенных Граней, взять ту же Жар-Птицу, но там эмоциональный ряд стабилизировался в течение нескольких дней. Возможно, недель. Здесь я вообще не вижу тенденций к восстановлению. Она искалечена. Сознательное удержание проявления эмоционального ряда. И что с этим делать, я совершенно не представляю.

— Вам — ничего, — спокойно отозвался Светлов. — Психика нашей новой подруги совершенно не в вашей плоскости интересов. В Первом отделе она должна узнать о нашем мире и о том, как с ним взаимодействует Агентство. Прочее — в компетенции других сотрудников.

— Надеюсь, их компетенция позволит им справиться с подобным, — произнесла женщина, вкладывая в слово совершенно другой смысл. — Потому что, если вы говорите о Палаче, я не уверена, что он сможет её вытащить. Учитывая его собственные комплексы.

На канале связи повисла пауза: Александр Евгениевич явно о чём-то размышлял.

— Я понимаю ваши чувства по поводу нашей новой сотрудницы, — проговорил он наконец. — Неприятие психической дисгармонии часто помогало вам выявлять потенциальную опасность. Тем не менее, сейчас вы не правы. Госпожа Нуарейн не сумасшедшая и не несёт в себе угрозы. Испытания, выпавшие на её долю, поверьте, серьёзно отличаются от того, что пережили прочие, явившиеся из разрушенных миров. И если я не говорю вам сейчас всего, что знаю об этой женщине, то лишь потому, что хочу избежать предвзятого отношения к ней с вашей стороны.