Светлов привычным движением потянул из кармана мягкую замшу для протирания очков, но ощутил лишь лёгкое прикосновение чего-то невесомого. Не веря своим глазам, он посмотрел на пальцы: их кончики были перепачканы в саже. Любимая тряпочка сгорела дотла прямо в нагрудном кармане, не затронув даже подкладки. Где-то за окном резко прозвучал клаксон, и специалист по связям с общественностью едва не вздрогнул.

— Я не знаю Мастера Артефактов среди живущих, кто смог бы сделать вещь, способную на это, — после краткого молчания сказала Жрица. — Но я точно знаю существо, точнее, двоих, кто может быть способен принять на себя ваши эмоции. Вашу память. Но вы будете стоять перед выбором: раскрыть им всё или…

— Или? — интонации Светлова вновь стали прежними. Он всегда восстанавливался очень быстро.

— Или справляться самому, — улыбка на бледных губах главы Первого отдела была вымученной. — Я смогла справиться сейчас, только благодаря старым наработкам. Да будет благословлён Архив и моё желание учиться всему и всегда. Но поверьте, наставник, я вряд ли смогу пройти через подобное ещё раз.

— Вы говорили, что знаете, кто может мне помочь. — Интонация вышла полувопросительной. Точнее, полупросительной.

— Воин, — Жрица помедлила. — И Вит. При этом должна сказать, что…

— Вит предпочтительнее, — оборвал её Александр. — Потому что работает со структурой снов, а сны есть отражённая память и подсознание, что в моём случае гораздо важнее эмоций, не так ли?

— Именно так. Я бы рекомендо…

— Благодарю вас, Жрица, — спокойно произнёс Светлов. — Как за помощь, так и за совет. Я воспользуюсь вашими умозаключениями, как только в этом будет нужда.

— Хорошо… наставник… — выдавила женщина и покинула кабинет, невзирая на жест собеседника, означавший, что он не закончил свою мысль.

Оставшись в одиночестве, Александр Евгениевич прислушался. Галлюциногенных голосов более не наблюдалось, вокруг царила обычная жизнь Агентства. Откуда-то этажом ниже донёсся командный рык Палача, в потолочном перекрытии мягко протопотал домовой. Светлов скрежетнул зубами, сорвал и швырнул на стол многострадальные очки и с силой потёр переносицу.

— Воин в депрессии, — пробормотал он. — Тень не поможет, Палач вообще на это не способен, а Вит… Вит слишком далеко, чтобы я до него дотянулся. И я обидел ученицу. Что я делаю не так? Что?..

— в которой мудрость Востока встречается с наглостью Запада, раскрываются боевые возможности перспективного аналитика, а посиделки за вазочкой с мороженым превращаются в философский разговор.

Токио. От полутора до одного года до драки в баре «Великое Древо». Игорный дом «Мияги».

Нам искренне пытался сосредоточиться на обстановке.

«Просчитать пути отхода, продумать движения в случае внезапной атаки, мысленно проложить путь на материк…»

Сконцентрироваться получалось только на том, чтобы заставить пальцы перестать дрожать. Разум и чувства в унисон твердили: всё остальное бесполезно. Даже дети и внуки старика Инари, да и он сам, не смогли бы помочь против того количества охраны, что стекалось к неприметному игорному дому на окраине Токио.

Сам того не понимая, квартерон дал начало буре неведомых ему масштабов. Сейчас эта буря поднимала настоящее цунами, и на гребне этой чудовищной волны он должен был подняться к одному ему известной цели.

«Знал бы, чего это потребует, — сбежал бы к жене. Хотя нет. Не смог бы. В конце концов, Вит рискует гораздо сильнее»

Нам чуть поёрзал, устраиваясь поудобнее. От сидения на пятках в непривычной позе начинали затекать ноги. Но о том, чтоб сесть иначе, не могло быть и речи: приглашённые могли войти в любой момент, а встретить их надлежало со всем возможным и невозможным почтением.

— Поклон вперёд из положения сидя, — наставлял его накануне старик Инари. — Руки сложить перед собой так, чтоб локтями коснуться пола. И не выпрямляться, пока не заговорят. Ты в любом случае всё сделаешь неправильно, но хотя бы будешь стараться — это оценят. Ты — гайдзин, чужак для них. Они скорее поверят последнему предателю и мерзавцу из своих бандитов, чем тебе. Но, во-первых, у тебя есть информация, от которой они не смогут отмахнуться, и ты только передаёшь её. А во-вторых…

Про «во-вторых» Нам старался даже особо не думать. Это был отчаянный ход, продиктованный безнадёжностью всей затеи. Очень сомнительный и чрезвычайно рискованный. И квартерон очень не хотел, чтобы ему пришлось его совершить.

Дверь открылась без стука. Те, кто явился в игорный дом «Мияги», не привыкли стучать, заходя в комнату к чужеземцу. Стремительно склоняясь в подобающем поклоне, Нам успел мазнуть взглядом по лицам входящих. Он уже сотни раз видел их на фотографиях, выучил каждую чёрточку этих лиц из опасения с непривычки перепутать так похожих для него уроженцев Островов, пусть даже в их внешности не было ничего общего. Теперь он впервые увидел их «вживую». Наму было чем гордиться. Мало кто мог встретить этих людей на своем жизненном пути. И практически никто не удостаивался чести лицезреть их всех в одном помещении одновременно.