Во дворце имелась обширная библиотека, но она находилась в правом крыле на втором уровне, выходя окнами в сад. Старые липы давно разрослись и надежно скрывали небо, приказать вырубить их не поворачивался язык, перенести библиотеку тоже не решались. Любимые книги, географические карты и древние фолианты кочевали по комнатам главы семейства и его отпрысков. Порой, чтобы найти искомое, Амари обращался не к старенькому библиотекарю, а сразу к родичам.

– Эри, я у Мигеля «Хронику Тридцатилетней войны» брал, передашь ему, когда он вернется, хорошо? – спросил он, рассматривая рукописи и фолианты. В его последний визит на полках стояли книги поновее, а эти было страшно брать в руки: рассыплются еще.

– Непременно, братик.

Эрика любила историю, но войны и правители занимали ее мало. В круг интересов входила древняя философия, этика и обычаи ушедших времен. Еще она увлекалась легендами, гаданием и магией, хотя считалось, что последней в мире Эрохо никогда не существовало. Любовные снадобья, изготавливаемые ею в ужасающих количествах, Эрика дарила фрейлинам, сама же никогда ими не пользовалась, считая подобное недостойным.

Между потертыми корешками Амари увидел пару амулетов, собственноручно созданных сестрой, и едва не подпрыгнул, когда обнаружил на подоконнике хрустальный шар с впаянным в него глазом – хотелось бы верить, искусственным. Рядом в простой глиняной вазочке притаился сухой букетик вераны. Полевые цветы Эрика предпочитала изысканным садовым, но знали об этом только свои. Остальные дарили ей преимущественно розы.

– Суженый прислал с последним письмом, – проследив за его взглядом, пояснила Эрика.

Скоро она покинет столицу: бракосочетание с моревийским князем – дело решенное. Наверное, она могла отказаться, если бы влюбилась в кого-нибудь из знакомых кавалеров: вышла же их бабка Валенсия за обыкновенного барона, хотя прадед и договорился с элалийским султаном. Однако отказывать Эрика не спешила, да и на примете не имела никого.

– Перестань, – она склонила голову, на лоб упало несколько смоляных завитков. – На тебя же смотреть больно!

Будь здесь кто-нибудь другой, Амари отшутился бы, но с сестрой позволить себе неискренность не мог, отошел к окну и почти не удивился, когда на груди сжались тонкие пальчики. Эрика прижалась к его спине, уткнулась носом между лопаток, всхлипнула и затаила дыхание. Амари только и сумел, что накрыть ее руки своими.

– Эри, не расстраивайся. Лисичка, ну ты чего? – этим детским прозвищем он называл ее нечасто. Эрике оно не нравилось. Обычно она вскидывалась, спрашивала: «Я, по-твоему, рыжая?», а он в свою очередь упоминал черно-бурых хищниц, которыми славились леса на севере.

– Я так испугалась… – уже не сдерживаясь, плакала Эрика. – Когда мы узнали о твоем уходе на Часовую… думала, тебя уже в живых нет!..

Амари улыбнулся:

– Не настолько я бездарно фехтую, чтобы умирать столь нелепо. Ну перестань, пожалуйста. Эри, не реви, а то щеки покраснеют.

Она опустила руки, отстранилась, и он смог обернуться.

– Амари, – проронила она и прямо посмотрела ему в глаза, – я не из-за дуэли.

– Ну спасибо, сестренка! – он рассмеялся и несколько долгих мгновений изучал ее лицо: яркое, живое, совсем не такое как у большинства местных дам. – А я уж думал, ты меня любишь.

– Люблю, – она нахмурилась. – Потому и переживаю. Ты ведь даже не представляешь, что сделалось бы, отведай камни и твоей крови!

Амари неосознанно повел плечом. Хорошо, рана затянулась, а если вновь откроется, кровь будет незаметна на черной ткани камзола. Пугать Эрику еще сильнее ему не хотелось.

– Глупости, – заявил он, как самому показалось, убежденно. – Ты слишком увлечена страшными легендами.

– Легендами?! – она вспыхнула и уперла кулаки в бока. – Ты попросту не желаешь видеть дальше собственного носа.

«Ну хоть плакать перестала, – подумал Амари. – Пусть уж лучше злится, чем плачет».

Он, как и отец, не выносил женских слез.

– Наш мир возник из крови погибшего Творца. По-твоему, это легенда? Или то, что Теренс Намитский полностью истек кровью? Даже не слишком тяжелое ранение на белых камнях практически не дает шанса выжить! – она снова всхлипнула, но произнесла твердо с плохо скрываемой яростью: – Проклятый мир! Он будто пытается уничтожить все хорошее, находящееся в нем. Ненавижу!..

– Ты давно не была у моря, – Амари развел руками и примирительно улыбнулся. – Рейесы на Севере долго жить не могут.

– Действительно, – фыркнула Эрика. – Не тревожься, скоро уеду, – и наигранно мстительно добавила: – Навсегда.

В окно настойчиво забарабанил дождь, небо раскроила ветвистая молния.

– Открой окно, – попросила Эрика. – Обожаю грозу. Теперь уж точно небо скоро очистится, да и людям станет легче.

Стук ставен совпал с отзвуками грома. В комнату ворвался ветер, ударил в лицо и закружил, задувая свечи.