Голосовали единогласно — пресекать на корню. В воздухе пахло изменой. Всех чужих слуг связать и провести через малую вассальную клятву, выживут — выживут, нет — туда им и дорога.

С тетушкой и кузинами было сложнее. Номинально, за такое самоуправство с чужими слугами я могу получить вызов в дуэльный круг. От тетушки и Айшы? Смешно.

С другой стороны — это мой дом и мой род, и моя территория. С третьей — тетя старше по возрасту и силе, но не титулу, и малую печать Блау дядя оставил мне, так что де факто — Старшая я, и на моей территории происходит беспредел.

Великий, как просто было на войне! Никаких особенных имперских родовых заморочек. Когда лежишь голый в операционной, границы как-то сами незримо стираются.

Мне хотелось побегать и подумать.

Разложить по полочкам полученную информацию, отфильтровать вскользь брошенные фразы, жесты, ещё раз оценить взгляды. На душе было беспокойно и муторно, как будто я что-то упустила.

На улице дышалось вкусно — свежо и холодно. Мягкие замшевые сапожки промокли от росы, то и дело под ногами хрупал первый осенний ледок. Хорошо!

Мастер Ликас нагнал меня на втором круге и, снизив скорость, пристроился рядом — бок в бок.

Я бежала молча, экономя силы и дыхание. Сам скажет, что хотел.

— Мисси, поговорить бы…, — Ликас зашел напрямую. Аларийцы вообще не любят словесные экивоки. Прямой путь — самый короткий путь. И — мисси, не госпожа, исключительно аларийский вариант обращения к юным незамужним леди, значит тема важная.

Про проверку Нэнс знают, наверняка, уже все. Я до сих пор не понимаю, как работает этот их коллективный аларийский разум, сверхсознание? Но то, что знает один алариец в поместье — знают все.

— Наши волнуются. Не раз и не два были попытки убрать воспоминания.

Я резко тормознула и бросила острый взгляд на мастера.

— И у меня, — Ликас спокойно пожал широкими плечами. — Не самих, нас не трогают, вы же знаете. Другие. То разговора не помнят, то ленты потеряли, то куда ларь из под муки делся. Вчера вот в вечерней смене, Юстаса знаете? Так вот он забыл, что племянницу Маги на свидание звал после склянок.

Да уж. Если можно поверить в мелкие совпадения, то племяшка Маги имела настолько впечатляющие формы, на которые исходило слюной всё мужское население поместья младше ста, что забыть про свидание с такой кралей…

— Как давно?

— Да, почитай уже пару годков как. Как разбираться начали, так и припомнили, самое ранее по весне было, когда старую запруду унесло…, — «как раз тогда, когда вам мастера-наставника-Виртаса из столицы выписали» — не сказанные слова повисли в воздухе.

Ликас никогда не называл Виртаса Наставником. Максимум — мастер и сир, и то с определенным высокомерным превосходством, свойственным всем аларийцам.

— Мисси, вы же знаете, мы то все помним, даже если забыть хотели. Матушки вашей, мистрис Релии, почитай десять зим, как нет, а ровно вчера всё было, — Ликас вздохнул. На самом деле я давно подозревала, что он тайно и совершенно безответно был влюблен в маму. И потом эта любовь плавно и естественно перешла на меня. Без всяких моих заслуг.

— Видели кто?

— Действуют всегда со спины, и мелькало там пятно темное, но не разобрать ничего. И дядя ваш несколько раз после разговора со светлым вашим, как не свой делался. Распоряжения забывал, райхарец застаивался…

А вот это уже серьезнее. Но дядя? С силой трибуна восьмого круга? У кого хватит власти провернуть такое? И как обошли клятву о служении роду? Как?

Единственные, кто не приносил клятвы именно Блау — это слуги тетушки, и они сами. Если предположить, что гипотетически, только гипотетически, среди них есть кто-то с девятым уровнем, а чтобы насильственно вмешиваться в сознание трибуна восьмого, нужен трибун девятого, это запредельный уровень…да нет, это бред. Великий, вразуми!

Одно дело стирать воспоминания слугам. Слугам. Слугам.

— Слуги из наших или….

— В основном из наших. Из пришлых пара всего.

Наши — значит приносили клятву Блау. Что это значит? Значит, при попытке причинения вреда роду последует наказание.

А при чем тут воспоминания? Видели что-то лишнее? Не помнишь, что видел что-то плохое и не сообщил — значит, не видел. А раз не видел, не знаю, значит что…значит наказания не последует.

— Ещё…жалобы, странности, симптомы…, — я покрутила пальцами в воздухе.

— Есть, как не быть. Все на голову жалуются. Марта свои зелья почитай ведрами варить стала. Раньше брезговали нашим, а тут глядишь ты, — Ликас беззлобно усмехнулся.

Да уж. Марта гордо именовала себя ведьмой. Первой и единственной аларийской ведьмой на территории нашего Предела. Проживала в деревне около поместья, что сразу на выезде из долины, варила вонючие лекарственные декокты, составляла мази, лечила по мелочевке.

Как же ты мог пропустить такое, дядя?…и пропустил ли.