– Значит, у тебя всю жизнь такой возраст, ма? – бодро спросил я.

– Не смей перечить матери! – серьёзно произнесла она, но в голосе сквозила улыбка.

– Никакой свободы слова в этом доме! – в тон ей ответил я.

Чтобы занять вечера, я стал выгуливать лабрадора нашей соседки – он был забавным, а его уши смешно подлетали вверх при беге. Мы быстро подружились. Он ставил передние лапы мне на плечи и облизывал лицо шершавым языком. Мы вместе бегали в парке и купались в озере. Ноги соседки, поражённые артритом, не позволяли ей гулять с четвероногим другом так часто, как требовалось.

Во время очередной прогулки я лежал в тени деревьев, затерявшись где-то в глубине парка, и читал. Пёс носился рядом с мячиком в зубах и вилял хвостом. Его хвост служил единственным источником ветра, поэтому я смачивал сухие губы водой и вновь принимался читать, увлечённо перелистывая страницу за страницей.

Когда грязный мяч упал мне на ноги, я недовольно шикнул на пса.

– Себа! Ну он же грязный… и слюнявый… – я смахнул пыль с шорт и тут же улыбнулся, увидев довольную морду пса. – Ну я же только что с тобой играл! Даже не проси…

Я быстро капитулировал под молящим взглядом и бросил мячик в дальние кусты, чтобы пёс дал мне больше времени на чтение.

– Давай, Себа, ищи…

Он метнулся в сторону, и мой взгляд успел зафиксировать только светлый хвост, утопающий в зелени. Алиса утверждала, что соседка назвала его в честь краба Себастьяна из мультфильма Русалочки, но я ставил этот факт под сомнение. Скорее всего, она хотела выставить меня дураком, поэтому я не поддавался на очередные уловки. Со временем я научился не доверять каждому её слову.

Я пытался одолеть «Мастера и Маргариту» Булгакова. Губы беззвучно шевелились, оживляя слова и пуская их в раскалённый воздух. Я снова и снова бросал мячик и тут же погружался в тонкое кружево слов.

Когда кусты сбоку от меня зашелестели, я мысленно приготовился к довольной морде лабрадора. Трава захрустела под чьими-то быстрыми шагами. Сначала я не обратил на этот звук должного внимания и только потом понял, что мало кто рискнул бы забраться в глубины парка.

Развернувшись, я буквально тут же упал обратно в траву. Пёс, преследуя летевший мяч, прыгнул на меня. Высвободившись, я огляделся.

– Мяч застрял в ветках кустарника. Я помог.

Рука подняла мяч с земли и вновь бросила его. Пёс, взвизгнув от удовольствия, помчался за ним. Закрыв книгу, я с прищуром посмотрел на невесть откуда взявшегося Кира.

– Всё ещё не зажило? – пытливый взгляд сместился на коленку. Я неловко погладил пальцами тонкую подзажившую корку. Это было личным воспоминанием, непредназначенное для глаз чужаков.

– Всё ещё, – лаконично ответил я.

Кир взял книгу и провёл ладонью по гладкой обложке, задевая пальцами растрепавшийся корешок.

– Странно. Обычно такие раны заживают быстро.

– Не быстрее, чем сходит зелёнка.

– А где Алиса? – похоже, он решил сменить тему. – Хочу с ней поздороваться

– Дома.

– Я думал, вы вместе гуляете.

Изображая поиски, я внимательно огляделся по сторонам и произнёс с разочарованным вздохом:

– Кажется, её здесь нет. Если мы живём в одном доме, это не значит, что мы везде ходим вместе, – с лёгким раздражением ответил я. От меня не ускользнула мысль, что в этот момент я даже радовался, что Алисы здесь не было. Я слишком хорошо знал её и не мог позволить ей натворить глупостей. Может быть, во мне говорила ревность, которую я маскировал неуклюжей заботой. – Что ты тут делаешь? – я постарался задать вопрос без обвиняющего тона, но получилось отвратительно, и я сам себе не поверил.

Мысленно выругав себя, я сорвал травинку и растёр её между пальцев.

– Это общественный парк. Гуляю вообще-то.

– Тогда приятной прогулки, Кир.

Этой фразой я хотел показать, что наш разговор окончен. После того Человека, который должен был стать нам отцом, после наших родных пап, так и не появившихся в жизни, после всех глупых школьных насмешек, после ругани мамы я понял, что опасно пускать кого-то в наш мир. Мир делился на две параллельные реальности, которые по большей части не пересекались, – наша семья и другие люди.

Я показательно отвернулся.

К моему счастью, вернулся запыхавшийся пёс. Я потрепал его по холке, и он завалился рядом со мной. Я ждал, когда Кир уйдёт, но он не уходил. Я не смотрел на него, но всё ещё чувствовал его присутствие и слышал тихое ментоловое дыхание. Мы молчали, и молчание давило как камень, повязанный на шею.

– Хороший мальчик, – я коснулся пальцем влажного носа, и пёс облизал мне ладонь.

– Догадайся, что со мной случилась беда, – донёсся до меня тихий голос Кира. – Приди, приди, приди…