Пожалуй, не стоит удивляться, что в обществе, столь одержимом бюрократией и бухгалтерией, как Древний Египет, богословы представляли себе, что взвешивание деяний человека производится на гигантском подобии ювелирных весов. Точность этих весов отлично отражала безупречность решения божественного суда. Отрывок из «Текстов саркофагов» описывает их как «весы Ра, поднимающие Маат» [71] . Это показывает, что суд вершит сам Ра, бог солнца и созидания, и что дела покойного должны быть взвешены Маат, богиней правды. В этой окончательной оценке не остается места обману. Результат решения суда наглядно представлен как разделение покойных на праведных и неправедных, «перечисление мертвых и подсчет блаженных духов» [72] . Различие судеб, ожидающих каждую из этих двух групп, было совершенно очевидно.

Последний суд ставил под угрозу жизнь вечную, и от этого бурное воображение египтян лихорадило. Осознание предстоящих препятствий и поиск средств их преодоления, вероятно, придавали египтянам храбрости, чтобы противостоять неуверенности, которую внушала им смерть. В случае суда самая большая опасность состояла в том, что собственное сердце – вместилище разума, источник эмоции и хранилище воспоминаний – могло выступить лжесвидетелем и тем самым склонить чашу весов, сделав невозможным благоприятный вердикт. Чтобы предотвратить эту ужасную опасность, требовалось сильное волшебство. Так или иначе, важно было помешать сердцу выболтать неправду (или скрытую правду), что могло бы решить судьбу его владельца.

Решением стал новый амулет, который впервые стали использовать при погребальных обрядах в конце Среднего царства. Он имел знакомую форму жука-скарабея – мощный символ возрождения (молодые жуки вылупляются из шарика навоза, который символизирует смерть и распад). Но, в отличие от обычных амулетов, этот скарабей имел человеческую голову и на нем был выгравирован текст-оберег, адресованный сердцу. После того как тело подверглось мумификации, «сердечный скарабей» помещали на сердце с четкими указаниями относительно того, как этот орган должен вести себя в момент истины:

В нужный момент само сердце выступало, чтобы поддержать покойного и его дела, и рисунок, представляющий «взвешивание сердца» против пера Истины, стал важным элементом погребального папируса, залогом благоприятного окончательного решения. Это изображение остается одной из наиболее опознаваемых и характерных сцен из всего репертуара древнеегипетского искусства.

А понятие «страшного судного дня, когда тайны всех сердец будут раскрыты», все еще остается с нами четыре тысячи лет спустя.

Победитель в гражданской войне, объединитель Двух Земель фараон Ментухотеп превозносился последующими поколениями египтян как великий основатель – наравне с первым царем Первой династии. И все же судьба постановила так, что потомки Ментухотепа недолго наслаждались его завоеваниями, достигнутыми с таким трудом. После краткого и мало чем примечательного правления еще двух Ментухотепов правящая линия XI фиванской династии, династии Интефа II и Ментухотепа, прервалась. К власти рвалась новая семья, претендующая на трон и царский сан.

XII династия (1938–1755 годы до н. э.) была самой стабильной из всех когда-либо правивших в Древнем Египте. На протяжении 180 лет восемь монархов, представляющие семь поколений единственной семьи, правили Двумя Землями. Под их крепкой рукой Египет процветал в материальном и культурном отношении. Это был золотой век древнеегипетской литературы, когда появились многие из классических произведений. Искусство ремесленников достигло новых высот. Тогда же были созданы самые изящные драгоценности древнего мира из всех, что дошли до наших времен. Богатство Египта возросло более, чем когда-либо прежде, а его влияние распространилось в новых направлениях, охватив Эгейское море, Кипр и Анатолию, а также побережье Красного моря и Нубию. Но главное – долина и дельта Нила превратились в единое государство, функционирующее как прекрасно отлаженный и эффективно работающий механизм. Это государство вновь стало централизованным, преодолев недавние последствия гражданской войны.

Вот фактологически точное описание XII династии. И все же оно вводит в заблуждение в одном крайне важном аспекте: оно очевидно не отражает настроение, господствующее в эту эпоху. Литературные работы касаются таких сложных тем, как пресыщенность («Беседа разочарованного с его душой»), государственный переворот («Заметки о власти») и цареубийство («Наставления Аменемхета»). Лучезарный образ цивилизации Среднего царства, который так пленяет нас в некоторых описаниях Древнего Египта, разительно противоречит как запискам современников, так и свидетельствам внутренней политики правительства.

С самого начала XII династия намеревалась изменить способ управления Египтом и структуру организации общества. Ее цель была утопической – или антиутопической, в зависимости от того, с какой стороны посмотреть: абсолютная власть, поддержанная строгой бюрократической структурой и подавлением всякого инакомыслия. В деле правления фараоны XII династии проводили жесткую линию, в полном соответствии с политикой их предшественников времен Древнего царства. В стремлении установить нерушимую систему внутренней безопасности они превзошли всех своих предшественников, используя искусную пропаганду наряду с грубой силой, тонкое убеждение при поддержке тактики террора. Под маской великолепия высокой культуры действовали более мрачные силы.