Этот тон правления был задан XII династией с самого начала. Учитывая, что основатель новой царской линии был родом из простой семьи, вряд ли удивительно, что нет никаких официальных документов, которые указали бы на то, каким образом он получил престол. Однако существует достаточно косвенных намеков, позволяющих предположить вероятный ход событий. Последний царь XI династии, Ментухотеп IV (1948–1938 годы), был тезкой великого воссоединителя – но, судя по всему, у него полностью отсутствовали лидерские качества. Он унаследовал от своего предка идею о сильных Фивах, но не его более широкие устремления. Провинциал по натуре, как и по происхождению, он не оставил после себя значительных памятников. Главное достижение его короткого правления состояло в отправке экспедиции в Черные горы Вади Хаммамат, чтобы привезти из карьера каменные блоки для царского саркофага.

Подробности экспедиции отражены в четырех надписях, вырубленных на склоне карьера. Хотя в них выражается должное почтение царю как организатору этой миссии и пожелания (скорее всего, не слишком искреннее) «миллионов лет правления», из текста явствует также, что своим успехом экспедиция обязана тому, кто фактически ее возглавил и распоряжался всем: «муж знатный, лицо, облеченное властью, надзиратель Города, визирь, надзиратель над чиновниками, глава суда… надзиратель над этой всей землей, визирь Аменемхет» [74] . В следующий раз, когда мы снова сталкиваемся с человеком по имени Аменемхет, занимающим высшую должность, он – уже правитель Двух Земель и сын Ра, основатель XII династии. Хотя у нас нет явных свидетельств перехода человека, бывшего правой рукой фараона, в статус монарха, мало сомнений в том, что Аменемхет I в полной мере воспользовался своим особым положением при дворе, чтобы захватить трон, как только тот освободился – или когда представился такой случай.

Есть несомненные признаки того, что новая династия пришла к власти с помощью переворота, а не путем мирной передачи власти. Примечательный ряд надписей в другом каменном карьере, в Хатнубе (Средний Египет), дает живой отчет о борьбе, которая шла в Египте во время правления Аменемхета I (1938–1908 годы). Сделанные во время пребывания в должности местного губернатора Нехри тексты датированы по годам пребывания на посту самого губернатора, а не правящего монарха. Такое небывалое присвоение царской привилегии простым провинциальным чиновником предполагает, что со старой моделью царского правления не все обстояло гладко. Сами надписи говорят о восстании, голоде, грабежах, вторжении чужих армий и гражданских распрях. При этом источником волнений был сам дворец фараона: «Я спас свой город в день борьбы от отвратительного террора царского дома» [75] . Больше такого леденящего кровь упоминания тирании со стороны монархии не будет во всей истории Египта.

Аменемхет I удачно выбрал свое Горово имя: «Тот, кто умиротворяет сердце Двух Земель». У этого имени был сознательно агрессивный оттенок, а длинные руки царского «умиротворения» простирались даже за пределы долины Нила, на бескрайние просторы Сахары. Для того чтобы проводить операции против повстанцев, искать и уничтожать беглецов от нового режима был приглашен опытный охотник, надзиратель Западной пустыни по имени Каи: «Я достиг западного оазиса, я изучил все их следы, я привел [назад] беглецов, которых нашел там» [76] . Во время правления XII династии мятежникам было негде спрятаться.

И все же оппозицию было не так легко сокрушить. Похоже, фараон столкнулся с сопротивлением сразу в нескольких местах – в том числе с проявлениями инакомыслия на «Двух берегах» Египта. Одна погребальная стела того времени описывает военно-морскую кампанию на Ниле и утренний набег на пристань, а современная надпись местного губернатора Хнумхотепа I на его могиле в Бени Хасан ссылается на ту же миссию: «Я приплыл с Его Величеством на юг на двадцати судах, построенных из кедра. Затем он возвратился, целуя землю [от радости], потому что он привел его с Двух Берегов» [77] . Противник здесь сознательно остается неназванным: написание его имени священными иероглифами предоставило бы ему возможность обрести вечную жизнь. Он определенно был мятежником – возможно, даже последним фараоном XI династии или одним из его сторонников. Кроме того, рельеф в могиле Хнумхотепа (и могилах его непосредственных преемников) изображает египтян, которые нападают на других египтян в полномасштабном городском сражении: беспрецедентные сцены смутных времен.

В конечном счете войска фараона одержали победу – и Аменемхет I, не теряя времени, назначил верных ему сподвижников на ключевые должности в администрации. Хнумхотеп был назначен управляющим провинциальной столицей Менэт-Хуфу. В другом месте, в Среднем Египте, номархи, чьи семьи служили во время правления XI династии, были поспешно смещены и заменены лоялистами, пользующимися доверием и обязанными нынешнему режиму. Новый правитель Египта крепко сжимал в своих руках бразды правления.

Вдохновленный успехами в подавлении внутреннего инакомыслия фараон приступил к восстановлению статуса монархии. С незапамятных времен у правителя были две наиболее важные задачи: поддерживать порядок и умиротворять богов. Когда было сделано первое, пришло время для второго. Аменемхет I должным образом приказал начать строительство огромного храма его божественного покровителя, фиванского бога Амона. Недаром имя Аменемхет означало «Амон идет в первых рядах». Поэтому для него годился лишь самый большой храм на земле.

До XII династии египетские храмы были очень скромными постройками: маленькие, часто выстроенные без всякого плана из сырцового кирпича и глины – камнем пользовались только для дверных проемов, порогов и других подобных элементов конструкции. Самыми внушительными строениями в Египте были не храмы богов, а гробницы фараонов и пирамиды. Аменемхет изменил ситуацию, заложив традицию возведения монументальных зданий, посвященных главным богам и богиням.

От храма Амона времен Среднего царства в Ипет-Сут (современный Карнак) ныне осталось немногое – его просто снесли царские строители более позднего времени. Но когда-то он, должно быть, возвышался над окрестными городскими кварталами; таким образом царская власть заявляла о себе во всеуслышание. Комплекс был более 330 футов в длину и 214 футов в ширину [78] и огорожен по периметру двумя массивными стенами. Внутри находился алтарь, к которому вела великолепная каменная терраса, а само святилище окружал лабиринт коридоров и кладовых. По сравнению с жалкими провинциальными храмами Старого царства его масштабы потрясали. Это был предвестник грядущих перемен: Аменемхет I и его преемники демонстрировали неуемную жажду к государственному строительству, воплощению нового порядка в архитектуре.