Уже наступил вечер, дело шло к тому, чтобы ложиться спать, а Мельхиор всё никак не мог успокоиться. Плана на завтра не было. Вернее, были несколько взаимоисключающих. То ли отправить утром Зельдона прочь из города, а самому попытаться попасть в замок. То ли ждать Виолу с Тео и Ули, то ли плюнуть на всё и пойти ей навстречу. Хотя навстречу скорее всего не получится: он не знает другой дороги, кроме той, по которой пришёл сам. Хотел было сесть и подумать, но в дверь постучали. Снова заявился Зельдон и с порога заявил, но не жалостливо, а с напором и агрессией:

— Меня обманули!

— Мы это, вроде, уже проходили, — пожал плечами Мельхиор.

— Нет, я не в том смысле! — воскликнул портальщик, — То есть и в том тоже, но сейчас я о другом. Во-первых, мне недоплатили. Я посчитал деньги в мешочке, который мне выдали, там даже не треть, чуть больше четверти оговоренной суммы. А ещё они зажилили мой ящик! А ведь он — огромная ценность! Я два года потратил на разработку и создание в материале этого уникального артефакта. Понимаете, мы с Марлианом установили: через грузовой портал можно протащить живое только в такой упаковке. Его эликсир отдельно не срабатывает: груз приходит мёртвый как пень. Хотя, — он горестно вздохнул, — ящик без эликсира тоже не работает. У меня их несколько, для грузов разного размера, но этот — самый большой, в него при желании можно уложить двоих и ещё место останется. Одной древесины ценных пород пошло на несколько сотен гитов, не считая разработанной мною конструкции и рунной защиты. Это основной источник моего побочного дохода: сдаю в аренду для переправки ценных грузов. Если я его потеряю, лишусь всего.

Вот так всегда, — подумал про себя Мельхиор, — пока дело касается других, пусть их хоть убивают, этот красавчик будет плакать и жаловаться, но дальше этого не пойдёт. А вот если затронуты его шкурные интересы — горы сдвинет. Сейчас обиженный Зельдон готов на многое. Как бы это использовать в своих целях?

Для начала спросил:

— А где сейчас твой ящик? В замке или на грузовой станции?

— Ты думаешь, его можно выкрасть? — оживился парень, — Ты прав, это даже кражей не будет, просто возвращение своей собственности.

Мельхиор на всякий случай утвердительно кивнул, а затем всё же вернулся к своему вопросу:

— Так как? Где ящик-то?

— В замке, — признался Зельдон, — После того, как я от тебя ушёл собираться, вспомнил, что самая главная моя вещь там осталась. Я туда не пошёл, написал письмо Марлиановой ведьме, чтобы утром мне его доставили к грузовому порталу. Не терять же ценную вещь! А она… Она… Сучка! Ответила, чтобы я забыл про свой ящик! Они его уничтожат, чтобы не было доказательств незаконного использования.

— Уничтожат? — переспросил Мельхиор, прикидывая, как бы он сам взялся за такое дело.

— Ха! Как же! Уничтожишь его! — гордо выкрикнул портальщик, — На это вместилище такие охранные чары наложены, что их не каждый снимет. Он и в огне не горит, и в воде не тонет. Я хорошо всё продумал. Такое только драконий огонь и возьмёт, но откуда он у них, это же безумная редкость? Ведьмы — они сильные, но им моя защита не по зубам. Это же не декан их факультета, а лентяйки-недоучки. Марлианова подружка университет не закончила, ей лень было голову напрягать. Её приятельница, та, которая была в ящике с ребёнком, вообще только школу ведьм и осилила. Это Марлиан мне сообщил, ему я тоже написал, пожаловался.

Вот ведь как бывает! Нежданно-негаданно удалось точно узнать то, о чём приходилось только гадать. Какой полезный человек попался и как удачно графиня с ведьмами его обидела! Выдаёт всю стратегическую информацию! Теперь Мельхиору известно, где сейчас находится маленький Эдмон, а заодно он получил сообщника, который сам об этом не подозревает. Даже не одного — целых двух! Марлиана-то, выходит, тоже обидели! А он сейчас находится в Резинете и может действовать совершенно свободно: за ним никто не следит.

Мельхиор пока не придумал, что можно поручить Марлиану, но вот Зельдон поможет ему выкрасть Эди после того, как они вместе добудут пресловутый ящик. У него появилась идея, что, или, вернее, кого можно будет в нём переслать в подарок зельевару, но пока говорить об этом было рано.

Эх, обсудить бы всё с Тео и Виолой! Ещё бы Ульриха как-нибудь обезвредить…

Он сунул портальщику под нос лист бумаги и велел:

— Рисуй!

— Что рисовать? — удивился тот.

— План замка. То, что тебе известно: как проникнуть на кухню и где, по-твоему, находится твой знаменитый ящик. Будем думать, как его добыть. Давай, трудись, а я пока посплю пару часиков. Чует моё сердце, что ночка предстоит непростая.

Виола на заброшенной мызе места себе не находила. С каждым часом ей всё труднее было держать себя в руках. Хотелось куда-то бежать и что-то делать, но не было ни малейшего представления куда и что. Она пыталась наладить минимальный походный быт, но то, что всегда ей давалось само собой, сейчас получалось из рук вон плохо. Посуда падала и не разбивалась только потому, что была металлическая, вода проливалась, соль рассыпалась… В общем, всё валилось из рук.

Все мысли были о сыне: как он, что он, здоров ли, скучает ли по маме. Тревога снедала её сердце, не давая успокоиться ни на минуту. Окрепшая Регина вместо того, чтобы поддерживать мужа и подругу, в свою очередь добавляла беспокойства. Каждый час слала письма с вопросами: как там дела? Что с Эди? Слала не одному только Теодору, а через раз: то мужу, то падчерице. Тео кротко отвечал, что пока новой информации нет, а Виола злилась. И так она лишена возможности повлиять на ситуацию, а тут ещё эти вопросы!