— Ты считаешь, на меня находят приступы гнева.

— Когда ты уничтожил эту мусорку — просто из досады разнес ее, нанес ущерб на несколько тысяч долларов тротуару, зданию, расположенным в нем магазинам…

— Которые с потрохами принадлежат Марконе, — буркнул я.

— Я уверена, люди, которые работают за прилавком, — она сверилась со своей записной книжкой, — в «Эспрессо Спрессе» или на кассе в «Банном Раю», могут вообще ничего не знать о Марконе. Они просто ходят туда на работу и пытаются оплачивать счета.

Я нахмурился еще сильнее.

— Чего?

— Оба магазина засыпаны обломками асфальта и брызгами расплавленного металла. Оба требуют ремонта и закрыты на несколько недель.

— Они застрахованы, — сказал я. Впрочем, не думаю, чтобы это меняло что-нибудь — даже для меня.

— Люди пострадали, — продолжала Мёрфи. — Лица ты никому не расплавил, но не в этом дело. Ты знаешь, с чем играешь, Гарри. Ты знаешь, сколько можешь наворотить, если не будешь осторожен.

Я ничего не сказал.

— Это как работа полицейского. Тебя учат боевым единоборствам. Я знаю, что могу сделать с людьми много всякого ужасного. Мое дело — следить за тем, чтобы это всякое ужасное ни за что с людьми не произошло. Я очень осторожна во всем, что касается этого моего умения и…

— Обязательно передам это своему дантисту, — сказал я.

— Не валяй дурака, Гарри, — произнесла Мёрфи совершенно серьезно. — Я тоже ошибалась. Я признавала ошибки. Я извинялась перед тобой. Я не могу изменить того, что было, а ты слишком хороший человек, чтобы делать из этого отдельное блюдо.

Если только она не ошибается, и я не настолько хороший. Мне сделалось стыдно за свою реплику.

— Я все это к тому, — тихо продолжала Мёрфи, — что ты прекрасно понимаешь, сколько вреда можешь причинить. Но если то, что ты говоришь, правда, в тот момент, когда ты использовал свою магию, ты верил в то, что поступаешь правильно. Ты считал, что вполне нормально уничтожить что-то потому, что ты зол. Даже при том, что могли пострадать те, кто этого совсем не заслужил.

Я снова вскипел от ярости, и… и…

И чтоб меня…

Мёрфи была права.

Знак падшего ангела, единственная нетронутая ожогом плоть на моей левой ладони, отчаянно чесался.

— Ох, черт, — тихо пробормотал я. — Котел, чайник, сажа… так и есть. Весь день.

Мёрфи сидела рядом со мной, не говоря ничего, не обвиняя меня ни в чем. Просто сидела со мной.

Друзья, они такие.

Я повернул правую руку ладонью вверх.

Мерфи накрыла ее своей. Пальцы у нее были теплые, и маленькие, и сильные.

— Спасибо, — сказал я.

На мгновение она крепко сжала мои пальцы. Потом встала и пошла к торговому автомату. Она вернулась с банкой колы, и банкой диет-колы, и дала мне ту, что с сахаром. Мы откупорили банки и некоторое время пили молча.

— Как бывшая? — поинтересовалась Мёрфи.

— Выкарабкается, — сказал я. — Она потеряла много крови, но группа у нее самая обычная. Ее залатали и доверху наполнили бак. Врач говорит, они больше всего беспокоятся из-за шока.

— Это ведь не простой шок, правда?

Я кивнул.

— Томас сказал, может пройти несколько дней, прежде чем она встанет на ноги — это зависит от того, насколько сильно ее покусал Скави. Что, может, и к лучшему.

Мёрфи, хмурясь, покосилась на меня.

— Ты обеспокоен тем, что… ну, не знаю… Она в конце, типа, потырила твои гром и молнию, да? В смысле, украла славу?

Я мотнул головой.

— Ей не нужно ее красть, Мёрф. А если и украла, у меня еще в достатке осталось, — я невольно улыбнулся. — Хотя надо признать, я до сих пор не видел, чтобы она мутузила врага с такой эффективностью.

— Весьма впечатляюще, — согласилась Мёрфи.

Я пожал плечами.

— Ага, только у нее все было под контролем. Никто больше не пострадал. Даже дом не сгорел.

Мёрфи бросила на меня взгляд искоса.

— Я же говорила…

Я ухмыльнулся и открыл рот, чтобы ответить, но тут зазвонил телефон.

Я вскочил так быстро, как мог и сорвал трубку.

— Дрезден.

Голос у Джона Марконе звучал так же спокойно и невозмутимо, как всегда.

— Вы, должно быть, держите меня за сумасшедшего.