Я постоял немного, глядя на то, как она, твердо сжав губы, начинает закрывать крышки пустых контейнеров и относить их к задней стене студии. Черт, я мог биться о заклад, что Триша Скрамп, она же Трикси Виксен не отличается таким же чувством долга по отношению к работе.

Я помог Джоан собрать контейнеры. Движения ее были порывисты; из-под маски профессиональной решимости проглядывало раздражение. Продолжая работать, я как мог исподтишка приглядывался к ней. Ей здесь явно не нравилось. Могла ли она целиться в Артуро при помощи крупнокалиберного энтропийного проклятия?

Да нет, не завязывалось. В голосе ее, когда она говорила об Артуро, не сквозило ни тени враждебности. И потом, если уж она и впрямь была настолько сильным заклинателем, чтобы наводить такие штуки, она не смогла бы работать в окружении стольких электронных устройств. К тому же, если она питала к Артуро убийственно-враждебные чувства, значит, она актриса, каких я еще не видывал.

Я не исключал этого совершенно. Однако инстинкты мои посылали мне сложные сигналы. С одной стороны, они говорили мне, что Джоан — человек достойный. С другой стороны, они говорили еще и то, что женщина эта гораздо глубже, чем представляется глазу. Что-то упрямо твердило мне: все куда серьезнее, чем кажется — и что ситуация даже опаснее, чем я считал ее сначала.

Не нравилось мне это. Ох, как не нравилось.

Джоан закрыла последний контейнер, прервав мои размышления.

— Что ж, хорошо, — сказала она. — Включаем питание, что ли?

— Э… — произнес я. — Возможно, мне не стоит находиться здесь, когда вы это сделаете.

Она заломила бровь, выжидающе глядя на меня.

— Это… — пробормотал я. — Видите ли, у меня в голове пластина. И она чувствительна ко всяким там электрическим полям. Ну там, от высоковольтного оборудования… в этом роде. Я лучше вернусь, когда все уже будет работать — так я смогу сразу выйти, если возникнут проблемы.

Джоан смерила меня взглядом, полным скепсиса.

— Это правда так?

— Угу.

Она нахмурилась.

— Как вы вообще попали на эту работу?

Черт, враль из меня черт-те какой. Я лихорадочно подыскивал ответ, который начинался бы не с "Э-э…»

Однако мне так и не дали этого сделать.

Волна безмолвной, невидимой энергии — холодной, отвратительной — накатила на меня, захлестнув с головой. Желудок сжался в приступе тошноты, руки и плечи покрылись гусиной кожей. Черная, опасная магия клубилась в воздухе, втекая в студию через дверь. Такая магия уничтожает, ломает, гноит, растлевает…

— Что случилось? — Джоан схватила меня за руку и тряхнула. — Гарри? Вы весь дрожите. Вы здоровы?

— Кто… — с трудом выдавил я из себя, — кто еще в здании?

— Джейк, Бобби, Эмма и Жизель. Больше никого пока.

На нетвердых ногах бросился я к своему рюкзаку и схватил его. Я упал бы при этом, не подхвати меня в последний момент Джоан.

— Покажите, где.

Джоан потрясенно зажмурилась.

— Что?

Насколько мог я отогнал от себя эмоции от черной магии.

— Они в опасности… — рявкнул я. — Где они? Ну?

Мои слова явно встревожили ее, но выражение ее лица сделалось скорее озабоченным, чем испуганным. Джоан кивнула и почти бегом вытащила меня из студии через боковой выход. Мы одолели марш решетчатой металлической лестницы и по коридору бросились к двери, на которой красовалась надпись "ГРИМЕРНЫЕ".

— Держитесь сзади, — рявкнул я и сделал шаг вперед.

Я не успел еще взяться за дверную ручку, когда послышался женский визг.

Я рывком отворил дверь. Помещение размером примерно с мою квартиру было уставлено зеркалами, трюмо, складными столами и стульями. Заряд смертоносной энергии ударил мне прямо в лицо. Справа от меня стоял Бобби, на лице которого значилось полнейшее замешательство. Краем глаза я заметил слева женщину, почти совершенно раздетую. Не задерживаясь, чтобы потаращиться на нее, бросился я через комнату к следующей двери. Она приоткрылась и тут же снова захлопнулась.

Распахнув ее пинком ноги, я ворвался в ванную размером с мою спальню; наверное, в этом нет ничего особенного, но я к такому как-то не привык еще. В жарком, влажном воздухе пахло каким-то дорогим мылом. Вода в душевой кабине продолжала шуметь, но стеклянная дверь оскалилась остриями битого стекла. Еще больше битого стекла рассыпалось по полу, залитому водой, а еще больше — кровью. Еще на полу лежало два неподвижных тела.

Я ничего еще не понял, а инстинкты мои уже предостерегающе взвыли что твоя сирена. Не успев ступить в лужу красной от крови воды, я оттолкнулся ногой и прыгнул как мог дальше и выше. Я больно двинулся голенью об угол раковины и начал падать, но схватился за кран и подтянулся вверх. Лодыжка болела как черт-те что, зато ноги мои так и не коснулись пола. Теперь уже и мозг мой с запозданием оценил обстановку. Двое людей на полу не шевелились не из-за обморока: тела их свела конвульсией жуткая боль.