Я увидел небольшой проход в стене храма на выходе и протиснулся в него. Оказавшись в небольшой комнатке, украшенной рисунками Шивы во всех ипостасях и проявлениях, я осмотрелся. К счастью, я был здесь один. Чуть дальше была следующая комната со множеством вытянутых окон. В нее я и перешел. Шум стал значительно тише. Я с интересом рассматривал помещения, которые приоткрывались в окна. Я приблизился максимально близко к одному окну и заглянул вовнутрь. Там была точно такая же картина, как и наверху, на площадке. Я огляделся снова. Никакого старика поблизости не было.

Внимательно рассматривая фигурку Шивы, я пытался понять, почему человечество так настойчиво ищет и находит себе Богов и их воплощения. Передо мной стояла фигура одного из самых плодотворных и ужасных одновременно божеств. Шива был мстителен и созидателен. Я замер, разглядывая его. Изо всех внешних ощущений только было легкое приятное жжение на лбу, там, где помазал меня пахучей жижей старик.

Тут кто-то чувствительно толкнул меня в середину спины. Толчок был несильный, хотя от неожиданности я чуть было не потерял равновесие, пришлось сделать полшага вперед и опереться о стену. Я инстинктивно обернулся. За мной стоял развязного вида парень. В глаза мне бросились невероятного малинового цвета кроссовки и надвинутая почти на глаза малиновая же панама, из-под которой торчал тонкий острый крючковатый нос. Я уже собрался возмутиться, как заметил в его руках табличку почти такого же немыслимого цвета, а чуть поодаль – группу тихих, жавшихся друг к другу невысоких людей ярко выраженной азиатской внешности с неизменными фотоаппаратами и камерами в руках. Китайцы или японцы. А это, похоже, экскурсовод. Было видно, что азиатам не повезло. С таким и разговаривать не хотелось. Их бесцеремонность – вроде профессиональной психической деформации. А с другой стороны, как им иначе зарабатывать?

Подумав немного и вспомнив мелкого владельца похожего носа в Австралии, у меня возникла фраза для него: «Опять «Крючок» сует свой нос в мои дела!», но я просто еще отступил на шаг и пробурчал ему что-то примирительное. «Остроносый» же наоборот придвинулся ко мне почти вплотную и злобно прошипел по-русски:

– Стоит тут! Неча, неча те тут делать!

Он тут же повернулся к своей группе и защебетал им что-то. Был ли это другой язык, а, может, что еще, но я был практически уверен, что со мной он говорил совсем другим голосом.

Группа прошуршала мимо меня, я снова остался в одиночестве, но теперь передо мной был только пустой зал с высоким, изукрашенным ярким богатым орнаментом, помостом, впереди на котором возвышался маленький образ Шивы.

Выйдя на площадь перед комплексом, я стал рассматривать окружающих. Вокруг сновали всё те же туристы, непонятного вида бродяги и хорошо, и богато одетые индусы. Я с тоской смотрел вокруг себя, жалея всех вокруг, ведь они не знали и не видели ничего из того, что видел я. Таинственный мир стал для меня раскрываться с таких неожиданных сторон, что я чувствовал – это только начало познания. Я потер медальон на груди, он ответил мне дружественным теплом. Воспоминания обо всех моих странных видениях плавно соединялись в единую магическую силу чисел и цифр. Всё вокруг было пронизано их действием, геометрия храмов, как ничто другое, подходило для выражения их действия.

Вдруг кто-то дернул меня за рукав. Передо мной стоял Шанкар и радостно улыбался:

– Сэр нашел силы придти! Он не потерялся. Шанкара не надо искать, он сам нашел тебя в толпе, потому, что сэр решил найтись.

Увидев след у меня на лбу, он тоже сложил ладони и очень тихо спросил:

– Ты увидел «Ухо Коровы»?

– Я не знаю, что я увидел, Шанкар, но всё, что я видел и понял, теперь будет со мной.

Он покорно поклонился еще раз, а я, заметив, что на нас стали обращать внимание, пошел в сторону стоянки автомобилей.

На жаре и от новых эмоций меня стало размаривать. Я залпом выпил две бутылочки теплой воды. Стало немного легче, но сознание немного путалось. Я посмотрел на часы. Было уже без пятнадцати минут пять дня. Скоро закат. В этих широтах темнеет рано и почти всегда в одно время. Сказывается близость экватора.

Шанкар внимательно смотрел на меня и даже не улыбался. Он показал пальцем на свой лоб, на мой и на зеркало:

– Сэр, тебе сейчас нужно видеть солнце и море!

Я выпрямился и посмотрел в маленькое зеркальце салона. На меня смотрел измученный человек с лицом серого оттенка и ярко красной-полосой на лбу. Я потер лоб, понюхал пальцы, но никаких следов мази, которой меня мазал старик не осталось.

Он завел машину и медленно поехал по очень извилистой горной дороге. Через двадцать минут мы остановились. Шанкар взял корзину с фруктами, оставшуюся воду и повел меня узкой тропой. Мы прошли не менее полутора километров, пока не вышли на местный пляж, который являлся местной достопримечательностью и назывался по своей форме – «Ом Бич». Благодаря своей чудной природной форме он дал название улице, нескольким мелким кафе и отелям по всей округе. Пляж действительно имел такую форму, в виде знака Q. Недалеко, взяв пару шезлонгов в соседнем кафе, меня ждал Шанкар и свежие фрукты.

Он поставил кресла в сторону воды так, чтобы ничто не мешало мне смотреть на это почти театральное действие.

– Сэр хочет искупаться, сейчас он точно этого хочет. Шанкар будет ждать и смотреть на вещи. Сэр может плавать спокойно, – не меньше ста раз кивнув головой, проговорил мой маленький помощник.

Я не удержался и быстро окунулся в приятную теплую воду.

Впереди, на небольшом островке этой бухты, как по волшебству, стали появляться коровы, которые медленно заполняли этот островок, поворачиваясь мордами к заходящему солнцу. Вокруг нас, слева и справа, стали собираться люди. В точке, где небо соединялось с водой, на горизонте, небо было золотого оттенка, плавно переходившего в темно-синий, а потом в черный цвет. Белый песок до воды тоже окрасился в золотой цвет. Вода же казалась цвета ртути, только легкая рябь бросала много мелких золотых отблесков. На всей протяженности пляжа стояли и сидели люди. На острове стояли коровы. Все смотрели на закат. Когда огромный красный шар, наша горячая звезда – Солнце, почти коснулось уровня горизонта, всё вокруг вдруг замолчало. Я даже привстал со своего места. Замолчали люди, птицы. Коровы тоже смотрели на закат.