Закрыв глаза, я подношу её к уху. Я чувствую, как мои губы растягиваются в улыбке, пока слушаю звук океана, пойманный внутри. Моя улыбка расширяется, когда я думаю о том моменте на пляже. Я не была уверена, чего ожидать, но с удивлением увидела, что водоём кишит морской жизнью. Моими любимыми были маленькая морская звезда и краб, не больше моего ногтя, — я была зачарована, когда он побежал боком обратно к морю.

Я наблюдала, как Брэкстон направился к маленькому песчаному полю между скалами. Зона была усыпана обитателями моря. Он поднял несколько вещей и вытер их кончиками пальцев.

— Нет, — говорил он, отбрасывая каждую. — Нет, отколото, — я довольно уверена, что он говорил сам с собой, и было весело наблюдать за ним. — Да… Идеально.

Он забрался обратно туда, где стояла я, и раскрыл ладонь, показывая ракушку.

— Это мне? — спросила я, когда он протянул руку ко мне.

— Да.

— Спасибо. Она такая красивая.

Я взяла белую ракушку в форме конуса и стала рассматривать её.

— Приложи её к уху, — сказал он. — Ты сможешь услышать внутри океан.

К тому времени, как мы вернулись к машине, у меня болели щёки от улыбок. Я сжимала ракушку в руке всю дорогу до дома. Это было моё самое первое ценное воспоминание. У меня не только появилась ракушка, но ещё я пережила это воспоминание сама. Каждую прекрасную секунду этого.

Я обратила особое внимание на нашу поездку обратно к Кристин. Я хотела быть способной запомнить, как снова попасть на пляж. Я даже запомнила название некоторых улиц и записала их, как только пришла домой. Я не уверена, как попаду туда обратно, но я найду способ.

Меня вырывает из мыслей, когда раздаётся стук в дверь моей комнаты.

— Это я, милая, — кричит Кристин. — Тебе только что пришла почта.

Я сажусь так быстро, что голова кружится, так что жду, пока головокружение прекратится, прежде чем встать.

— Иду.

Думаю, я ошеломляю Кристин тем, с какой охотой открываю дверь.

— Привет.

— Привет. Это только что пришло, — говорит она, улыбаясь и протягивая посылку. Она намного больше, чем предыдущая, и как минимум в десять раз больше той, в которой был мой браслет памяти. Но не это приводит меня в восторг. Дело в письме, которое прикреплено к нему. Он написал мне ещё одно письмо. — Кое-кого балуют.

— Это да, — отвечаю я, забирая у неё посылку.

— Приятно снова видеть твою улыбку, милая. Брэкстон был единственным парнем, который когда-либо вызывал у тебя такую улыбку. Я рада, что это не изменилось.

— Я открою её, — говорю я, поднимая коробку.

— Конечно.

— Спасибо, что принесла её мне.

— Пожалуйста. Рэйчел скоро должна быть здесь, и я испекла торт для нашего дневного чая. По рецепту твоей бабушки. Он всегда был одним из твоих любимых.

— Звучит мило. Я скоро спущусь.

Я иду, пока она не начинает спускаться по лестнице, прежде чем закрываю дверь своей спальни и спешу к кровати. В отличие от опаски, с которой я открывала первые два письма, это я раскрываю сразу. На этот раз я не ищу внутри подвеску. Я жажду написанных слов.

Мои руки слегка дрожат от предвкушения, когда я осторожно разворачиваю письмо.

ПИСЬМО ТРЕТЬЕ…

Дорогая Джемма,

Двадцать первое декабря 1998 года. Я помню эту дату только потому, что это был день после моего десятого дня рождения. Это был отвратительно жаркий день. Твой отец и мои родители все работали, так что ты умоляла свою маму отвести нас на пляж.

Мы втроём сели на автобус, и ты была так взволнована, что практически подпрыгивала на месте всю дорогу. Я получал удовольствие, наблюдая за тобой. В отличие от тебя, я вырос у воды, так что для меня это не было большим делом. Ты, с другой стороны, была провинциальной девочкой. Первые шесть лет твоей жизни прошли на ферме. Твоя семья переехала в город только потому, что твоему отцу предложили повышение в банке, в котором он работал, предложили управлять нашим местным подразделением. Твои родители не очень хотели оставлять деревенскую жизнь позади и уезжать в большой смог, но они знали, что это отличная возможность.

Приехав, мы разделись до плавок и расстелили полотенца на песке под большим красным зонтиком твоей мамы, прежде чем побежать по берегу.

День был жаркий, так что пляж был переполнен. Ты тогда не очень хорошо плавала, так что тебе разрешили только плескаться на мелководье. Я относился к этому нормально. Иногда мы сидели на краю воды и строили песчаные замки или копали большие ямы в песке и закапывались, чтобы оставались видны только наши головы. На второй день Рождества мы строили из песка снеговиков. Нам всегда было весело, не важно, чем мы занимались.