— Разрушенная гора свидетельствует об обратном, — с сарказмом возразил магистр.

Маркворт снова усмехнулся.

— Они переступили границы магии и границы разума, — заявил он. — Они завладели аметистом, который Эвелин украл из Санта-Мир-Абель, и, соединив силу камня с дьявольской силой демона-дракона, уничтожили самих себя.

Ложь была наглой и грубой. Магистр Джоджонах знал Эвелина, пожалуй, лучше, чем кто-либо в Санта-Мир-Абель. Эвелин никогда бы не перешел на сторону зла. Но Джоджонах не знал, как пробить густую завесу лжи Маркворта, чтобы правда об Эвелине увидела свет.

— У меня для вас есть поручение, — объявил Маркворт.

— Да, вы намекали, что мне придется вернуться в Санта-Мир-Абель раньше остальных, — резко ответил магистр Джоджонах.

Маркворт покачал головой, не дав тому договорить.

— Да, вы раньше нас покинете Сент-Прешес, — сказал он. — Но я сомневаюсь, что вы увидите Санта-Мир-Абель раньше нас. Ваш путь лежит на юг, в Урсал, в монастырь Сент-Хонс.

От изумления магистр Джоджонах потерял дар речи.

— Вам надлежит встретиться с настоятелем Джеховитом и обсудить с ним вопросы канонизации покойного брата Аллабарнета, обретавшегося в здешней обители.

На лице Джоджонаха отразилось полное недоумение. Ведь не кто иной, как настоятель Маркворт был главным противником канонизации. Если бы не его возражения, Аллабарнета давным-давно причислили к лику святых! Почему вдруг такая перемена? Джоджонах подумал, что теперь Маркворт пытается наладить более тесные отношения с Добринионом, а заодно найти удобный предлог, чтобы убрать его, Джоджонаха, с пути.

— В нынешние времена великих испытаний церковь для воодушевления народа особенно нуждается в новом святом, — продолжал отец-настоятель.

Магистру Джоджонаху хотелось спросить: неужели канонизация Аллабарнета важнее всего того, с чем им пришлось столкнуться, важнее войны? Почему нельзя было направить в Урсал кого-нибудь помладше? Наконец, почему изменилась позиция самого Маркворта?

Но Джоджонах понимал, что ему не найти ответа на все эти вопросы. Отец-настоятель Маркворт шел собственным путем. Ему нужно во что бы то ни стало вернуть похищенные Эвелином самоцветы и заклеймить монаха-отступника. Джоджонах глянул на отца-настоятеля, и ему почудилось, что тот стремительно катится вниз, в черную бездну, и что каждое произнесенное Марквортом слово уводит его все дальше от Божьего пути.

— Я пойду собирать вещи, — сказал магистр Джоджонах.

— Они уже собраны и ожидают вас у задних ворот монастыря, — ответил Маркворт.

— Тогда я пойду и поговорю с…

— Вы пойдете прямо к задним воротам, — тихо и властно проговорил Маркворт. — Все необходимые приготовления уже сделаны, я имею в виду провиант и прочее.

— А камни?

— Друг мой, — улыбнулся Маркворт, вставая и выходя из-за стола, — ваш путь будет пролегать по цивилизованным землям. Помощь магических камней вам не понадобится.

Магистру Джоджонаху показалось, что настал поворотный момент в его жизни. Его отправляли в Урсал, лишив помощи самоцветов, поручив миссию, которая может растянуться надолго, ибо процесс канонизации всегда был сопряжен с изрядной долей канцелярского крючкотворства. Все это означало, что в течение года, а то и больше он не увидит Санта-Мир-Абель, где именно сейчас так необходимо его присутствие. Единственным выходом было бы прямо здесь, в этом кабинете, бросить Маркворту вызов; может, сделать это во всеуслышание и потребовать доказательств того, что брат Эвелин Десбрис отправился к Аиде ради союза с демоном-драконом.

Джоджонах понимал, что его сторону примут единицы. Брат Браумин, возможно, юный Делман поддержат его. А настоятель Добринион и полторы сотни монахов Сент-Прешес?

Нет, Маркворт нанес упреждающий удар, и магистр это понимал. Его отправляли решать столь дорогой и близкий для Сент-Прешес вопрос канонизации первого святого из их монастыря. И Добринион не пойдет против Маркворта.

Магистр долго глядел на морщинистого старика, бывшего некогда его наставником, а теперь ставшего вершителем его судьбы. У Джоджонаха не было выхода из сложившегося положения. Возможно, и мужества у него тоже не было. Он ощущал себя безмерно старым и давным-давно утратившим способность действовать.

У задних ворот монастыря Джоджонах увидел лишь свои пожитки. Он понял, что придется идти пешком. Маркворт не посчитал нужным дать ему повозку или хотя бы осла. Магистр зашагал по улицам Палмариса и покинул город через южные ворота.

На исходе десятого дня пребывания в лагере беженцев Элбрайн обратился к Оракулу, с которым не общался более недели. Появление в этих местах монашеского каравана до сих пор не давало ему покоя. К этому добавились новые обстоятельства. Сегодня утром в лагерь вернулся Роджер He-Запрешь и привел с собой пятнадцать бывших пленников Коз-козио Бегулне. Разведав, что их переправили из Кертинеллы в Ландсдаун, парень воспользовался представившейся возможностью, пробрался в менее охраняемый город и вывел оттуда людей.