— И?...

— Что «и»?

— Кто он такой? Что ему нужно? С кем он воюет? Тебе не кажется, что мне надо бы это знать?

— Мне кажется, что тебе надо бы поумерить свои рыцарственные аппетиты и не лезть в чужие свары, когда не просят.

— Мы это уже обсуждали. Тебе не понять.

— Ну разумеется, где мне, непосвящённому плебею... Ты же прорицатель, у тебя же высшая миссия — спасать миры, — продолжал издеваться Кнеша. — Свой от Близнецов, мой от меня, это захолустье в болотах — от Серого Князя... Ты уже считаешь его главным местным злом, я прав?

Тропа вильнула в сторону, и Мей чуть не полетел кувырком, споткнувшись о какую-то корягу. Он восстановил сбившееся от ярости дыхание и заставил себя успокоиться — каждодневная процедура. Будь прокляты эти его провокации.

— Ничем я его не считаю, тем более источником угрозы я видел Императора. И тебе это известно. Хотя, само собой, знакомство с тобой достоинств ему не прибавляет, — не удержался он. — Рассказывай, я слушаю. Нам всё равно ещё далеко идти.

— О да, дружеская беседа любой путь сокращает до приятной прогулки... Всё-всё, только без лишних движений... Рассказываю. Серый Князь — человек умный и скрытный, а главное — очень родовитый. Кровь тут значит немало. Как ты понимаешь, он поднаторел в Силе; собственно, насколько я знаю, он до некоторых пор ничем больше и не занимался особенно — сидел на своей наследственной земле, никого не трогал и ворожил потихоньку. И, полагаю, был бы не прочь продолжить, если бы не Император. Точнее, тогда это был один из Князей... Не обессудь, Мей, точного титула не вспомню — то ли Красный, то ли Жёлтый, с их именами вообще можно с ума сойти... Так вот, он воспользовался своими успехами — ну, знаешь, войско на пару тысяч пообширнее, строятся настоящие каменные крепости, завязалось даже что-то вроде торговли... В здешних отсталых краях всё это посчитали большим достижением и чуть ли не подарком богов. Недолго думая, Князь объявил себя хозяином всего, до чего мог дотянуться, — благо силушка есть, а границ толком никто не проводил — и развязал войну. Нынешний Император — сын сего достойного мужа. И, как я могу судить со слов этих очаровательных существ с увесистыми посохами, Серый Князь остался последним, кто пытается сопротивляться его власти. И, честно говоря, я бы не смог выбрать, на кого из них ставить. Раз уж мы здесь, надо взглянуть поближе на положение дел.

Мей только головой покачал. Его поражала лёгкая игривость, с которой Кнеша говорил об этом мрачном мире — и с которой отмалчивался раньше.

— Чего ещё я не знаю? Как добраться до Императора, ты тоже на самом деле в курсе?

— Нет. Я же говорю, что ни разу не бывал здесь... Не волнуйся, я бы не был так жесток, — усмехнулся Кнеша, — ведь не тебе одному мёрзнуть посреди болот... Хотя, кажется, уже не болот.

Он был прав: они и не заметили, что деревьев стало больше, а земля покрылась коркой льда.

Время тянулось медленно и как-то с усилием; Мей чувствовал, как всё более неповоротливыми становятся мысли, как в тело проникает мороз. Тусклое светило изменило своё положение, и стало темнеть, хотя и понемногу; они брели по заснеженной, безмолвной пустоши, и пальцы отнимались вслед за ушами и носом. Говорить не было ни сил, ни желания; на шее жгло метку Уз, и она осталась единственным источником тепла. Мей понимал, что неотвратимо замерзает, и в голову полезли странные предположения: что, если кову отправили их совсем не к Отравителю? Что, если это просто способ убийства поизощрённее? Он взглянул на Кнешу: тот еле переставлял ноги в своих ботинках из тонкой кожи и целеустремлённо синел.

— А магия?... — без особой надежды выдавил он, и ломкий ледяной воздух обжёг лёгкие. Кнеша угрюмо мотнул головой — куда-то делась вся его весёлость.

— Пробовал. Нет. Здесь будут сбои, и много.

Что ж, это не его вина. Пожалуй, только Дару Мея всё равно, где именно напоминать о себе; сила Кнеши нигде не проявится так полно, как в Рагнарате, а туда ему ход заказан.

После воспоминания о Рагнарате Мею стало ещё холоднее. К несчастью, у него слишком хорошая память.

Переборов себя, он подошёл ближе и взял Кнешу под руку, притиснув к себе — так будет проще согреться. Тот покосился на него удивлённо, но ничего не сказал.

Ночь принесла с собой зловеще воющий ветер; вьюга взметала сугробы и играла снежными хлопьями, швыряя их то за шиворот, то в лицо. Мей не знал, чем заслониться, а вокруг по-прежнему не было никаких укрытий; Кнеша, совсем обессилев, буквально повис на нём и тянул вниз, тщетно стараясь ускорить шаг.

— Я не могу, — сбиваясь с дыхания, выговорил он наконец.

— Можешь, — сквозь зубы ответил Мей. Он и сам не был уверен, что они переживут эту ночь.

— Нет. Лучше брось меня.

— Бросить?! — Мей взорвался и сам не понял, как перешёл на крик. — А потом корчиться в агонии от Уз? Нет уж, спасибо!

Он рывком дёрнул Кнешу и почти волоком потащил его дальше.

— Мей, это бесполезно, — спокойно возразил он. — Они сказали, что он живёт неподалёку. Мы заблудились.

— И что, ты предлагаешь лечь и умереть? Я не для этого шёл сюда!

— А для чего?

Неуместный вопрос поставил его в тупик.

— Ты знаешь. Чтобы спасти людей.

— Чужих. О которых у тебя никакого представления.

— Это лучше, чем губить, — с негодованием бросил Мей, имея в виду прошлое самого Кнеши. — Пусть даже чужих, о которых никакого представления. Дар дан мне зачем-то, и я не собираюсь сдаваться.

— Правда? — Кнеша скользнул вниз, увлекая его за собой. Руки у него дрожали, и пальцы не гнулись. Мей попытался поднять его, но не сумел. Разозлившись до предела, он размахнулся и дал ему оплеуху — не то чтобы сильно, но довольно ощутимо. А потом опустился рядом, вдруг осознав, что против ветра идти нет смысла. Не лучше ли прилечь и уснуть. Уснуть, уснуть... Снег пушистый, как покрывало — может быть, под ним даже тепло...

— Нет!..

Он, как мог, сопротивлялся губительной дремоте, однако силы покидали его. А метель кружила всё свирепее, и тьма сгущалась под чужим небом. Мей бессознательно вцепился в Кнешу — просто как во что-то живое и тёплое — и тяжело повалился в снег. Всё так и есть, Кнеша открыл ему правду. Как всегда — ту правду, в которой он сам себе не признавался.