Потому что, как это сделать, я пока не понимала. Сотрудников, даже таких замечательных, как я, ректор не брал. А вокруг дворца была магическая защита от несанкционированного прохода, фэйс-контроль и все такое.

Надеялась, как всегда, на озарение, удачу и моих фамилиаров, готовых были предоставить мне любую помощь. Меня, правда, терзало смутное сомнение, что они просто хотели, чтобы я как можно быстрее вышла замуж и оставила их в покое. Но где я — и где сомнения?

Потянулась и потерла виски.

Смеркалось.

Оставались сутки до объявленного бала. А у меня все еще не было дальнейшего плана. Ни у кого не было — потому мы не просто созерцали кучу оружия, но и пили. Не чай.

В этот момент в нашу слегка призадумавшуюся компанию врезался почтовый голубь, осмотрелся, понял, во что он врезался, крякнул от испуга и выронил из клюва подозрительный конверт из плотной дорогой бумаги с королевскими вензелями.

А внимание властьимущих нам что? Правильно.

Мы чуть отодвинулись.

Теоретически, если бы среди нас была красна девица, это могло быть приглашение на тот самый бал. На практике красна девица была, но никто о ней не знал.

— Приглашений бояться — во дворец не ходить, — решилась, наконец, и сломала печать.

И тут же потемнела ликом, поседела волосами и затрепетала телом.

Все-таки приглашение.

Но не туда, куда я планировала.

А в допросную инквизитора.

— Бл. ть, — сказал Еди, прочитав выпавшую из ослабевших рук записку.

— Понравилась? — с сомнением протянул Тигра.

— Дошутилась, — прошипел А-аа.

— Это мой шанс! — сформулировала я пришедшую в голову мысль.

— Ты…мы теперь охотимся на другого жениха? — осторожно спросил Грифф.

— Да нет же! Шанс попасть на бал! Допросная где? Во дворце. Бал тоже. Назначаем допрос на после бала, я типа туда еду по делу, переодеваюсь где-то в кладовке, поражаю ректора в самое сердце, и исчезаю, как Золушка, а сама — к инквизитору, кофеечек попить, — широко улыбнулась от открывающихся перспектив.

— Кофеечек попить? — закашлялся Феникс.

— Зо-луш-ка? — попытался уточнить въедливый Грифф.

— Хм, а ты в курсе, что время допроса не ты назначаешь? — решил внести смуту гадкий розовый зверек. — Там вроде как совсем другой день и…

— А в другой день я не могу, — ответила сурово. — Работа, все такое. И вообще, болею. И морально подавлена смертью убойки. Потому — только завтра ночью и больше никак.

— То есть ты добровольно… к инквизиторам… ночью? — жалостливо посмотрел А-аа.

— Ну вы же будете рядом? — сделала я глаза котика из Шрека.

Звери переглянулись и тяжко вздохнули.

И только грифон довольно потер каменные крылья — ему улететь из Академии было не возможно.

— Сюда, сюда становись. Да плотнее же! Ну и что, что дышать нечем? Дышать сюда пришли или замуж? А кто не доволен — дверь там.

Я впихнула, наконец, последнюю невесту на постамент, и вытерла мокрый от пота лоб.

Черт, ну кто знал, что для фото они все наденут лучшее разом, а в этом мире, в отличие от того, где я родилась, "лучшее" означало не бикини, а гигантские задницы-кринолины, острые воротники, способные не только выколоть глаза, но мозг, и рукава огромными буфами, которые в дверь-то не проходили.

Да еще и невесты сами чуть не передрались, кто в центре стоять будет, и норовили отпихнуть соперниц куда подальше. Так что некоторые со сцены-постамента падали, материли всех идиотов, что придумали делать групповой портрет, и лезли назад на баррикады. Что занимало время.

А я не то что бы придумала это портрет идиотский — поиздержалась просто. Мне ж тоже на бал надо было готовиться. Вот и не хватило на пятьдесят маленьких магических самописцев, сродни нашей фотографии — пришлось оплачивать один, но большой.

Наконец, последняя невеста стала на место и замерла.

А самописец принялся за работу, порхая над полотном примерно метр на полтора.

У нас был где-то с час.

— Я в ванную, а вы за порядком следите, — сказала друзьям.

Эх, тяжело все-таки работающей женщиной. Так бы целыми днями за собой ухаживала и мужа ждала, разносолы готовила — а тут едва со службы вырвешься, чтобы выщипать брови, да маску на лицо наложить какую.