— Да, — выдохнул мужчина. — Я тоже так думаю. Отец приедет завтра утром, придется вместе позавтракать. А потом я пойду на работу, и так уже несколько дней тут с тобой прохлаждаюсь. А насчет попытки убийства… Я же не следователь. Заявление лежит на столе у Главного Дознавателя столицы, отец постарался. Но что из этого выйдет прямо сейчас сказать трудно. Зелье от головной боли взято стандартное, оно в любой аптечной лавке продается. С пирожными тоже не понятно. То ли их купили в кондитерской, то ли испекли сами… рецепт распространенный.

— И что теперь? — уныло спросила я.

— Теперь ты примешь ванну, дождешься пока тебе принесут свежий выпуск журнала о моде и подберешь в нем что-нибудь, чтобы произвести на отца самое благоприятное впечатление. По крайней мере, постарайся это сделать. От результата зависит твоя дальнейшая жизнь. И моя, в каком-то смысле, тоже.

— Ладно, я постараюсь, — выдохнула я.

— Вот и отлично. Не представляю какая семья из нас получиться. Ну, а пока нам нечем заняться, может, сыграем в шашки? — Эгтор, жестом фокусника, извлек из-под стола небольшую деревянную доску для игры в бело-коричневую клетку. И коробочку с шашками. — Это доставили позавчера от Сея с запиской, что на твой счет пришли отчисления. Там еще была вложена инструкция правильной игры, но я ее не читал, решил, что ты мне покажешь.

— Покажу, — я выкинула с кресла все подушки, кроме той, что положила под спину, и устроилась поудобней. — Только не плачь, когда проиграешь.

Первые три партии побеждала я, а потом декан боевиков наловчился и стал побеждать постоянно. После его четвертой победы подряд мне стало скучно, да и голова немного закружилась. Так что я вернулась в свою темно-розовую девчачью спальню, чтобы отлежаться.

Вообще особняк у Эгтора был спланирован с большим вкусом, много воздуха и света, а обстановка роскошно-классическая. По размеру он был сравнительно небольшим, шесть спален, одна столовая и вместо библиотеки рабочий кабинет. С моим домиком, конечно, даже сравнивать не стоит, но для наследного графа — это довольно скромное жилье.

Ужин, по моей просьбе, мне принесли прямо в комнату, а вместе с ним и модный журнал. Нашла в нем парочку вполне симпатичных платьев моего размера и красивые светлые туфли к ним. На последней странице журнала был размещен образец формы заказа. Я скопировала ее на почтовую бумагу, и отправила с курьером в магазин, который содержит издательство журнала.

Заказ принесли рано утром.

Для «милого» семейного завтрака я выбрала простое облегающее платье-миди пудрового оттенка с узорной перфорацией по низу подола и манжетам длинных рукавов. Прическу сделала самую простую. Хорошо расчесала длинные прямые волосы и собрала на затылке боковые пряди, чтобы не лезли в глаза.

Немного припудрила щеки и убрала синяки под глазами, в уголках глаз нарисовала тонкие черные стрелки и накрасила ресницы. Решила обойтись без помады, терпеть не могу, когда на посуде остаются отпечатки в форме женских губ.

Возможно, я слегка погорячилась, думая, что смогу плодотворно позавтракать, знакомясь со своей новообретенной семьей. Но я просто проголодалась за ночь. Иногда у меня такое бывает, что утром хочется слона съесть.

Руки немного подрагивали, когда я шла по лестнице на первый этаж. Как-то резко вспомнилось наша прошлая и единственная встреча с графом Фрест-Ондором. А какое у него имя? Эгтор ведь ни разу его не называл, а я даже не подумала спросить.

И почему перед важными разговорами в голову всегда лезет какая-то муть?

В столовой уже сидели старший и младший Фрест, а у стены жалась девушка-горничная в скромном черном платье.

— Доброе утро, — я зашла в комнату, и братец тут же поднялся из-за стола, чтобы помочь мне сесть. Этикет, что ж поделать.

— Ну, здравствуй… дочь, — с явным скептицизмом произнес граф. — Рассказывай, как ты додумалась?

— До чего? — Что-то мне расхотелось есть.

— Знаешь, я многое повидал. И сколько полуголых девиц из спальни выкинул — не сосчитать. Но точно рассчитанное самоубийство, чтобы стать членом нашей семьи… — Он укоризненно покачал головой и сделал глоток кофе.

Я просто беспомощно посмотрела на Эгтора. Тот в ответ пожал плечами:

— Не хочешь чаю? Или молока? — я кивнула.

— Сын! Я считал, что ты ответственный и способный юноша, — на этих словах я чуть было не рассмеялась. «Юноше» уже хорошо за тридцать. — Но этот твой поступок… Такого я даже представить и не мог. Почему ты не просто не вызвал службу спасения Академии? Они бы перенеслись меньше чем за три минуты. И не надо было связывать себя и эту девчонку.

— Агата, ты не передашь мне рулет? — вот и вся реакция Эгтора. Видимо, он уже привык к отцовской прямолинейности и, порой, даже грубости.

— Так девочка, я больше повторять не стану. — Фрест-Ондор сделала еще глоток кофе. — Я перевел тебе две сотни рупей. Если за этот год ты превратишь их в четыре сотни, я признаю тебя дочерью. Устрою прием в твою честь и даже впишу тебя в завещание. Кроме того, буду выделять тебе по десять рупей ежемесячно до твоего замужества и обеспечу тебя приличным приданным. Условий лучше уже не будет. — Он встал из-за стола. — И, к слову, Эгтор, чай преотвратный. Всего доброго.

Граф уже ушел, а мы с Эгтором еще почти двадцать минут молча сидели за столом, механически накладывая в тарелки продукты, которые даже не думали есть. Осмысливали речь этого приятного, во все отношениях, мужчины. Вот это заботливый отец, вот это я понимаю.