Шрифт:
Мне показалось, что он был как то по детски обижен. Как же, его слава непобедимого бойца — рукопашника несколько пошатнулась.
— Мы слышали, — поддержал его молодой есаул, — что Вы весьма искусны и в греческой борьбе…
— Ну почему же, господин сотник…, - стал отвечать я недавнему сопернику…
— Давайте по-простому, князь, — прервал меня сотник, — на брудершафт мы конечно не пили, но предлагаю считать наш бой достойной заменой этой церемонии. Петр Николаевич Ольховой, к Вашим услугам, для Вас просто Петр!
— Сочту за честь, и в таком случае, Александр Николаевич Белогорьев, для Вас просто Александр!
К разговору присоединились другие офицеры и мы несколько сменили тему:
— Господа, на самом деле, у нас принято обращение на "ты" между своими, не взирая на чины и звания! А посему, предлагаю тост! За дружбу, за единую семью гвардии Российской, за Вас, друзья!
Это еще больше разрядило обстановку. До этого мы чувствовали себя несколько скованно из за некой двусмысленности. Хозяева обращались друг к другу исключительно на "ты", и мы явно здесь выделялись со своим "вы". После того, как были подняты и опусташены бокалы с "Crystal Louis Roederer" [100] все барьеры во взаимоотношениях между хозяевами и гостями исчезли полностью.
100
Торговая марка шампанских вин. Поставляется в хрустальной бутылке с прозрачным дном. Создана в 1876 специально для императора Александра II. Царь боялся покушений и приказал, чтобы бутылки шампанского для его банкета "Ужин Трёх Императоров были сделаны прозрачными, дабы можно было видеть пузырьки, и не нельзя было спрятать бомбу в бутылку.
— Так вот, Петр, — вернулись я к общению с сотником, — я считаю, что бокс это не просто обмен ударами в строго определенной последовательности и обозначенных позиций. Это своего рода искусство. Есть, конечно, определенные рамки поведения на ринге, ряд запретов и ограничений, что должно соблюдаться неукоснительно, иначе это уже не бокс, а обычная мужицкая драка. Но как и любой вид искусства, это творческий процесс, которому не чужд и полет фантазии, а здесь это новые приемы, стойки, позиции.
Стало как то тихо, взгляды рядом сидящих офицеров скрестились на мне. Я понял, что сказал что-то не так. Да, полный разрыв шаблона, непривычно слышать от молодого корнета такой тирады.
— Э-э-э, простите, князь, — опять переходя на "Вы", обратился ко мне сидящий почти напротив подъесаул, — уж очень Вы как то кучеряво, — покрутил он ладонью перед собой, — высказались, с ходу и не поймешь, но красиво, да…!
— Да, что есть, то есть, корнет у нас не только боксировать мастер, он у нас еще и знаток искусства изрядный, во всяком случае, гитара, например, в его руках так и поет — весело глядя на нас, сказал полковник Абелешев, решив, я так понял, похвастать музыкальными способностями подчиненного.
— Да что неужто правда, корнет? — заинтересовался генерал Мейендорф, в таком случае просим порадовать нас, решительно просим!
— Да, да, просим, Александр, просим, не отказывайтесь!
Ну, удружил, командир любимый, удружил! Ему весело, а мне отдувайся, развлекай публику! Ну что же, придется подчиниться, неудобно отказываться. Да и обычное это явление, выступления под гитару на таких посиделках.
Мне принесли инструмент, с неизменным бантом на грифели. Подкрутил колки, добиваясь приемлемого звука, вспоминая, что бы исполнить. Это подразделение царской гвардии формируется, в основном из казаков, и офицерский состав, в первую очередь. На ум в сразу приходит знаменитая "Задремал под ольхой" главного "питерского казака". Да, здесь она будет в тему. Небольшой перебор, чуть прокашлялся и тихим голосом:
Под ольхой задремал есаул молоденький, Приклонил голову к доброму седлу. Не буди казака, ваше благородие, Он во сне видит дом, мамку да ветлу.Разговоры стихли, казаки, а здесь их было большинство, тихо, чтобы не сбить меня с настроя, окружили нашу группку…
Он во сне видит Дом, да лампасы дедовы, Да братьёв-баловней, оседлавших тын, Да сестрицу свою, девку дюже вредную, От которой мальцом удирал в кусты…И дальше протяжно…
А на окне наличники, Гуляй да пой, станичники, Черны глаза в окошке том, Гуляй да пой, казачий Дон. Не буди, атаман, есаула верного, Он от смерти тебя спас в лихом бою. Да ещё сотню раз сбережёт, наверное, Не буди, атаман, ты судьбу свою. Полыхнули кусты иван-чаем розовым, Да со скошенных трав тянется туман. Задремал под ольхой есаул на роздыхе, Не буди своего друга, атаман.Концовку пропел я почти шепотом. Затихли последние аккорды, наступила абсолютная тишина. Такое впечатление, что присутствующие словно боялись нарушить ее, боялись нарушить тот особый настрой, ту атмосферу, навеянную этой песнью. Поразительно, как удалось коренному питерцу, по национальности"…а папа у меня врач…", создать такое, чисто казацкое, степное. В моем времени она так же цепляла за душу, заставляла замолкать любую шумную компанию.
Глаза у многих предательски заблестели. Я скромно пережидаю, пока народ закончит осмысливать услышанное. Песня, конечно очень к месту.