Вот интересно, я уже и не сомневаюсь в "своем провале", рассуждаю так, будто уверен, что раскрыт. Вот будет смеху, если просто накручиваю себя! В любом случае, это говорит о том, что пора мне переходить на новый уровень, менять не просто что-то в своей жизни, а, если так можно выразиться, частично легализоваться, подсознательно я уже готов к этому. Да что там, "подсознательно", засветился везде, где только можно! Потом будет хуже.

В понедельник мое вынужденное затворничество подошло к концу, прибыл курьер от моих командиров. Призывают на службу, отпуск считается законченным. Ну и слава Богу, замучился сидеть без дела, общения не хватает.

Был и еще один пакет, от вновь назначенного главы Дворцовой полиции, старого знакомого, от полковника Герарди. Борис Аркадьевич настоятельно приглашает на встречу и настолько настоятельно, что даже чисто гипотетически, отказаться не представляется возможным. Но я и не думаю отказываться. Во-первых, таким людям в этом не отказывают, несмотря на то, что предложение высказано очень корректно, как то в полуофициальной форме. И во вторых, понятно, что в определенных кругах уже готовы принять определенные решения о моем будущем, и мне готовы это решение сообщить. Или хотя бы официально признать, что в курсе моей "необычности".

Конкретное время прибытия в полк мне никто не устанавливал, поэтому я решил, что успею еще предстать пред ясные начальствующие очи. Может это тактически и неправильно, но решил не откладывать встречу с полковником. Это явно важнее для меня, тем более, что служба в полку все более и более отходит на второй план, ясно же уже, что это пройденный этап.

— Вы верно догадываетесь, князь, зачем я пригласил Вас? — задумчиво глядя на меня, спросил полковник.

— Ну, зачем же гадать, думаю, Вы сами сейчас все объясните. По всей видимости, у Вас возникли какие какие-то вопросы ко мне. Готов ответить на них. Как я уже и говорил, у меня нет никаких предубеждений ни против Вас лично, ни против ведомства, которое Вы представляете. Так что, пожалуйста…

— Да, я помню это, и поверьте, ценю. Кстати, и этот факт тоже добавляет, так сказать, в копилку…, - он немного помолчал, глядя на меня в упор, и без всякого перехода вдруг спросил: — кто Вы, корнет?

Ну, наконец-то, дозрели! Я так понял, полковник, или те, кого он представляет, решили не ходить вокруг, да около, задавая прямой вопрос. Ясно только одно, они в курсе "моей необычности", но не определились, представляю ли я угрозу, или нет. Да, не простая у них задача. Вроде и странностей много, но с другой стороны — сплошь одни положительные поступки. И не просто положительные, а чего уж тут скромничать, геройские! Все эти мысли пронеслись в моей голове.

— Хм-м, Борис Аркадьевич, не совсем понял Ваш вопрос, в каком смысле, кто я? — решил я протянуть время и раскрутить полковника на дискуссию, рассчитывая выяснить если не степень, то хотя бы основные параметры их предположений.

Пауза в разговоре несколько затянулась, полковник не торопился мне отвечать. Взял сигарету из пачки, лежащей на столе, раскурил ее, пустив облачко дыма к потолку. Увидев, что я поморщился, извинился и попытался разогнать его рукой. Я тоже молчал, хотя понимал, что это молчание является еще одним пунктиком в его список подозрений в отношении меня. Обыкновенный корнет князь Белогорьев, несомненно, в подобной ситуации стал бы бурно выяснять причину этого вопроса, высказывать свое возмущение и т. д. Но я понимал, что это ни к чему, только тянуть время. Все равно пора определяться, как мне быть дальше, и почему не сейчас? У них, судя по всему, не просто какие-то подозрения, и просто "валять дурку" не получится, да и несерьезно это.

— Ну хорошо, Александр. Кстати, Вы не против, если я буду называть Вас так?

Ха, детский развод. Не против, чтобы называл именно Александром, тем самым признавая, что я не тот, за кого себя выдаю, или что без титула или звания? Ну что же, поиграем в пинг-понг, это не трудно.

— А это зависит от темы нашей беседы, Борис Аркадьевич, — подняв брови, обозначил я свое удивление этим вопросом.

— Ну, разговор у нас, я думаю насквозь неформальный, и смею надеяться, будет дружеским. Полковник опять замолчал, было видно, что он не знает, как перейти к основной теме разговора.

— Для начала позвольте представиться. Полковник Отдельного корпуса жандармов, а с недавнего времени начальник Дворцовой полиции.

— Это мне известно, Борис Аркадьевич, позвольте поздравить с назначением на эту высокую должность.

— Спасибо, но я не об этом, — он опять замолчал, затянувшись сигаретой, глубоко выдохнул дым, стряхнул пепел и только после этого продолжил, — вот уже третий год я являюсь руководителем специального отдела Департамента полиции [180] .

— Хм-м, господин полковник, к своему стыду, я особо незнаком со структурой Департамента полиции, насколько знаю, вроде там 9 отделов? [181] .

— Да, действительно, Вы не ошибаетесь. Официально 9 и особый отдел. Но и в III Отделении, и до этого в Тайной канцелярии [182] в структуре этих органов существовал специальный отдел, ведающий, если так можно сказать, "странными случаями", всем непонятным. Иными словами, явлениями, выходящими за грань общедоступного понимания, — он опять глубоко затянулся и выпустил дым в сторону окна, — его называли по разному, и по понятным причинам, дабы, так сказать, не смущать умы рядовых обывателей, деятельность его не особо освящалась в обществе. Вот таким отделом я и руковожу.