Естественно, все дети, рожденный от Найджела, будут считаться детьми Остеона.

– Если я откажусь?
– покачала головой Дилера.

Не об этом она мечтала, ох, не об этом.

– Тогда Найджел умрет, - просто развел руками Рид.

Дилера посмотрела на него с презрением.

– Вы убьете родного племянника, маркиз?

– Он же покушался на жизнь отца? Что должно сдержать мою руку? Жизнь ему можете продлить только вы, Дилера. Только ваше решение.

Сердце девушки горестно сжалось. И все же, она попробовала потрепыхаться.

– А мой отец это одобрит?

– Какая ему разница? Вы же будете королевой, матерью следующего короля, более того, Риний наверняка решит после моей смерти подложить вам кого-нибудь из своих людей, чтобы контролировать Аллодию, - усмехнулся Остеон.
– Или просто диктовать свое мнение.

Дилера поняла, что это действительно так.

Так и будет... отец не станет возражать, его все устроит. Может, даже больше, чем в случае с Найджелом. Но...

– Что будет с Найджелом после вашей смерти, ваше величество?

– Ничего. Мы уже сейчас объявим его сумасшедшим, поместим в монастырь, а вы будете ездить и молиться, дорогая Дилера. Часто молиться. Думаю, набожность не покинет вас и после моей смерти, - усмехнулся Остеон.
– Разве что детей придется отдавать на воспитание, буде таковые случатся.

Дилеру передернуло.

– На воспитание?

– Я собираюсь жениться на герцогессе Домбрийской, - просто сказал Рид.
– Думаю, вы не против, если Малена станет вашей фрейлиной?

– Будете так же использовать несчастную, как и меня?
– почти прошипела Дилера.

Рид пожал плечами.

– Ваше высочество... пусть это останется между нами? Мной и Маленой.

– Какие же вы... мрази!
– Руки Дилеры сжались в кулаки так, что кости едва не прорывали тонкую кожу.
– Можете меня казнить за эти слова, можете войну объявить Элару, можете...

– Это политика, Дилера, - Остеон смотрел так, что истерика застряла у нее в горле вместе с остальными оскорблениями.
– Это - политика. Думаете, мне нравится приговаривать к такому родного сына? Любимого сына, Восьмилапый вас побери! Думаете, Риду приятна роль тюремщика? А мне хочется умирать от яда, которым щедро угостил меня Джель? Или принуждать вас? У меня нет выбора, потому что на другой чаше весов - смута, горе, смерти и боль простых людей, которые зависят от меня, которые мне доверяют, которые... Восьмилапый все побери! Я король! И не вам меня судить, вы ни за кого не были в ответе!

Дилера прикусила губу.

Остеона можно было ненавидеть, презирать... он был прав. Он был полностью и абсолютно прав.

– Простите, ваше величество.

– Дилера, я дам вам время подумать. Но не слишком долго, хорошо? Сутки, не больше...

Дилера покачала головой.

– Не стоит, ваше величество. Я и так согласна.

– А истерика?
– прищурился Остеон.
– И угрозы, оскорбления... вы же хотите меня обозвать, Лери. Так не сдерживайтесь. Обещаю, это ни на что не повлияет...

– Вот именно, - горько отозвалась Дилера.
– Вот именно...

Рид и Остеон переглянулись. Однако...

Это и хорошо - умная женщина всегда лучше дуры. И плохо - кто его знает, что придет ей в голову. Придется приглядывать...

– Тогда присаживайтесь к столу, дорогая Лери. Будем писать письма. Не обижайтесь, на людях я буду называть вас именно так. Надеюсь, и вы будете проявлять ко мне любовь - на людях.

Дилера склонила голову.

– Обещаю, ваше величество.

В головке ее медленно зрел план.

Не то, чтобы она смирилась, но... она становится королевой - раз! Спасает любимого - два, становится его единственной женщиной - три, рожает от него детей - четыре, становится в итоге регентом при малолетнем монархе - пять. И при таком раскладе она не сможет переиграть Торнейского со товарищи? Ну, знаете ли...

Сможет! Ради Найджела - сможет. Пока они живы - есть надежда.

– Кому я должна написать?

Склонившись к письму, Дилера не видела, какими взглядами обменялись Рид и Остеон. Ну кто, кто сказал интриганам, что они здесь самые умные! Что один человек замыслил, то другой всегда разгадать сможет.

Найджелу предстояло умереть после второго-третьего ребенка. И Дилере - тоже.

***

Малена, любовь моя.

Прости, что не являюсь лично, обещаю исправиться. Положение наше таково, что я не могу пока отлучиться из дворца и не хочу подвергать тебя опасности. Надеюсь, ты не против стать первой фрейлиной ее величества Дилеры? Обстоятельства складываются так, что нам придется какое-то время прожить в столице, но рядом с тобой я согласен на любой город.

Со мной все в порядке, и я обещаю, как только все утрясется, приехать за тобой. Объявим о свадьбе, и я смогу с полным правом называть тебя своей супругой.