– Интересно, кто это?
– задумчиво спросила Дилера.

– Я сейчас спрошу у лакея, ваше высочество, - Матильда так и поступила, благо, слуги далеко не отходили от важной гостьи.
– Леди Френсис Сорийская.

– Ах, вот оно что...
– заметно огорчилась Дилера.

О том, как его высочество уединялся во время бала с этой леди, Матильда знала. Дилера, надо полагать тоже, если у нее уши есть, надо отвлекать, так что Матильда невежливо фыркнула.

– Ваше высочество, разве придворная пепельница достойна вашего внимания?

– Пепельница?

– Ну... в нее же все свой... пепел стряхивают, - развела руками Матильда.

Дилера сморщила нос.

– Герцогесса, разве можно приказать сердцу?

У, как все плохо. А девочка-то втрескалась в нашего прЫнца по самые ушки и рожки. Зря она, но сердцу не прикажешь. Зато мозгу - можно.

– Сердцу нельзя, ваше высочество. Но разум может объяснить сердцу, что есть те, к кому стоит ревновать, а есть те, к кому ревновать не стоит.

– Вот как? Поясните свою мысль, герцогесса?

Принцесса заинтересовалась, и Матильда поспешила развить преимущество, вспоминая читанную некогда книгу.

– Ваше высочество, рано или поздно я выйду замуж. Не по любви, какая уж любовь в династических браках? Моего мужа определит его величество. И я постараюсь стать ему - второй половинкой. Другом, соратницей, матерью его детей. Той, к которой он будет возвращаться.

– А... пепельницы?

– Пусть. Если они не затронут ни ума, ни души, а только тело, я стерплю, ваше высочество. Стоит ли ревновать мужа к коврику у кровати? Муж ведь на него наступать будет...

– Завидую вам, герцогесса. У вас все так просто.

– У меня нет другого выхода, ваше высочество. Если мой муж пожелает себе завести хомячков - я ревновать не стану.

– Хомячков?

– Ну да. Пушистых, милых, безмозглых тварей, которых можно любить и гладить... но разве я стану равнять себя с хомячком? Или ревновать к ним?

Дилера еще раз оглядела леди Френсис.

– Она не похожа на хомячка.

– Зато на розовую капусту - очень. Только перевернутую.*

*- имеется в виду брюссельская капуста, прим. авт.

Дилера от души рассмеялась, глядя на леди Френсис.

– Ваша правда, герцогесса.

– И так хочется в нее потыкать вилкой, ваше высочество... особенно в области бантов?

Самый большой бант (розовый, конечно) у леди Френсис находился в области тыла и чуть пониже талии. Ее высочество невежливо махнула рукой на герцогессу, продолжая смеяться.

– Я рада нашему знакомству, Мария-Элена.

– Я тоже рада, ваше высочество.

– Надеюсь, вы составите мне компанию на балу?

– Ваше высочество, своей милостью вы спасете меня от кучи плотоядных... эээ... приданноядных.

– А вот эта дама похожа на хорька, во-он там, у стены, левее гобелена с фиолетовой дамой, - Матильда продолжала отвлекать Дилеру Эларскую.

Жалко девчонку. Росла, похоже, в хорошей семье, а попала в гадюшник. Шипят, смеются, издеваются...

Конечно, с Дилерой приехали и ее дамы, но их всех растащили кого танцевать, кого сплетничать, кого на цветы посмотреть - Найджел позаботился. Дураком его не назовешь - на что-то и он способен. К примеру, оставить принцессу одну, а потом подсунуть ей 'своего' человека. Просчитался Найджел лишь в одном.

Девушек было двое, и обеим искренне было жалко эларскую принцессу. Так что Матильда припомнила сказки родного мира, и принялась пересказывать принцессе все те же 'Не родись красивой', только адаптируя к современной действительности. Купец, торговая компания, сын-преемник, дочь другого компаньона, страшилка-служанка...

Как только не приходится извращаться ради торжества справедливости?

Дилера слушала с интересом. Все же близкая тема, да и подавалась по принципу: 'ваше высочество, чего только в жизни не случается...'

Велика сила кинематографа.

Примерно к середине пересказа Дилера даже перестала следить за Найджелом. Какой там принц, когда у бедной девушки такие проблемы? Это ж надо! Пусть простолюдинка, но соблазнить девочку просто так, чтобы получить деньги? Дело житейское, но ведь жалко ее, по-человечески жалко!

А вот Матильда следить продолжала. Трепаться она могла душевно, долго и со вкусом, но прекрасно видела, как слинял куда-то Найджел. Вместе с леди Френсис, и с ней же вернулся. А вид у леди был самый, что ни на есть довольный, и облизывалась она блудливо.