Леви что-то проворчал и направился на кухню, переставляя ноги так быстро, как только мог.

— Эй, Леви, у меня есть идея, — сказала мама. — Почему бы вам быстренько не сфотографироваться с Кейрой в её особый день, раз камера уже здесь?

Жак отвернулся лицом к стене, его плечи тряслись от смеха. Я сжала кулаки.

Я не знала, кого я хотела больше ударить: Жака, который был мудаком, или маму, которая зацепилась за эту ужасную идею. Она тянула Леви за руку из кухни. Он так ссутулился, что, если бы я не знала, что он был ростом сто девяносто два сантиметра, я бы подумала, что он - крошечный.

— У меня нет ни одной вашей совместной фотографии, — продолжала говорить мама.

— Я не хочу, — проворчал Леви.

— Аманда, не заставляй его, — сказал Джош.

— Это будет быстро. — Она направила Леви к тому месту, где стояла я. — Просто встань рядом с сестрой.

Она придвинула Леви ближе ко мне – так близко, как это позволяла моя трехфутовая юбка. Она задела ногу Леви, и тот отскочил в сторону.

— Вы двое, встаньте ближе, — управляла нами мама, поднимая камеру.

Леви, колебавшийся только из-за размеров моей юбки, стоял слишком далеко от меня для фотографии.

— Я не хочу, чтобы твое платье касалось меня.

Я в нетерпении помахала руками перед Леви. Он тряхнул головой. Я на шаг придвинулась к нему. Моя юбка снова коснулась ноги брата, и он отпрыгнул назад, будто его ударило током.

—Черт, перестань касаться меня! — Он неистово почесал свою ногу, как если бы моя юбка оставила на нем какой-нибудь след. — Если она коснется меня еще раз, я сожгу ее нафиг!

Я взорвалась:

— Это шелк. Как ты можешь ненавидеть шелк?

— Он зудит. — Леви чесал свою ногу, будто её задела жгучая крапива вместо шелковых оборок.

Я сожгу ее нафиг.

— Леви! — чуть не задыхаясь, крикнула мама.

На самом деле я четко понимала, что сейчас происходит в комнате. Мама подняла камеру, даже несмотря на то, что она наорала на Леви. Леви смотрел в пол. Джош растерянно стоял в стороне с разведенными в стороны руками.

Жак все еще стоял у камина. Он сильно сжимал переносицу, будто пытаясь скрепить ее. Как же все это было чертовски смешно.

— Потерпи две секунды, Леви, и потом я смогу убраться отсюда! — снова не выдержала я.

Шагнув ближе к брату, я нацепила на лицо самую огромную и фальшивую улыбку, которую только смогла. На фотографии это будет выглядеть, будто все в порядке. Если нам всем удастся выкинуть этот вечер из памяти, то в будущем мы будем смотреть на это совместное фото и думать «Ооо, какой счастливый момент».

К несчастью, у Леви были другие планы. Он взревел:

— Отвали!

Его огромные руки взмыли в последней отчаянной попытке отодвинуть меня подальше и столкнулись с моим плечом. Будучи неустойчивой из-за своих огромных каблуков, я упала.

Мое платье смягчило падение, но голова стукнулась о каменный выступ камина и взорвалась от боли. В глазах почернело, безумные звезды заполнили все вокруг. Я старалась держать себя в руках и не терять сознание.

— О Боже, Кейра. — Джош опрокинул стул, прокладывая путь ко мне. — Ты в порядке? Кейра, поговори со мной.

Я сумела нечленораздельно произнести, что я в порядке. Мама кричала на Леви.

— Что это было? Почему ты это сделал? Вернись сюда! Ты думаешь, что можешь просто уйти после такого? Вернись сюда и извинись перед своей сестрой!

Леви исчез в своем подвале. А Жак? Он просто стоял здесь, ошеломленный, но ухмылка все еще оставалась на его лице.

Я не знаю, почему настояла на том, чтобы встать, привести себя в порядок и пойти на выпускной. У меня были причины, чтобы остаться дома: головная боль, звезды перед глазами, тошнота. Но нет, я подняла себя, схватила Жака и пошла к лимузину. Закусив губу и стараясь не разрыдаться, я выдержала болтовню двух других парочек, которые были с нами в машине, Селены Хендерсон с Марком Вассерманом и Кэлли Уайт с Джастином Ландо. Помимо этого, прибыв на вечеринку, я вновь ощутила горькое чувство обиды из-за своего старомодного платья, которое выглядело ужасно на фоне остальных сексуально облегающих платьев. Только пожилые родственники и мамы одноклассников хвалили его, все остальные просто недоуменно поднимали брови.

Мне стало не по себе, когда я потеряла Жака из поля зрения всего после нескольких минут вечеринки. А потом, зайдя в женскую уборную, я нашла его целующим в шею Селену Хендерсон, сидящую на стойке и опирающуюся на зеркало. В ответ я получила их робкие, но совершенно бессовестные взгляды в качестве награды за то, что эта ужасная ночь зашла так далеко.

— Вы не были на свидании, — сказала Селена, тяжело дыша. — Ты даже не в его вкусе, Кейра.

Жак кивнул и добавил: «Trop grosse». (прим. фр.
– слишком большая)