Все, что я смог сказать, было:

— Я?

Джен обняла меня второй рукой, и я почувствовал прикосновение каждой невероятной клеточки ее тела.

Привет, Мистер Стояк, спасибо, что вы к нам присоединились.

Медленная улыбка Джен сказала мне, что она заметила, что упирается ей в живот.

— Да, ты, — она запрокинула голову и посмотрела на меня сквозь ресницы. — Только не говори, что тебе не интересно узнать, к чему это может привести.

— Я точно знаю, к чему это приведет.

— Да? Тогда покажи мне.

Связные мысли испарились.

Я развернулся и прижал ее к стене гостиной, сминая ее губы своими. Мой язык вторгся в ее рот, не дожидаясь приглашения. Она, казалось, не возражала, отвечая на каждое прикосновение одним из тех крошечных стонов, которые я так жаждал услышать, направляющимися из ее горла прямо вниз к моему паху.

Ее руки поползли по моим плечам, обхватили за шею и притянули меня вниз, еще ближе. Я подчинился, для меня сейчас крепко сжимать ее попку обеими руками было важнее, чем дышать.

Не уверен, что я вообще дышал.

Я чуть приподнял ее, подхватывая одной рукой под бедро и заводя ее ногу мне на талию. Моя умная девочка поняла намек и обвила меня второй ногой. Я прижал ее к стене, якобы для того, чтобы удержать, но на самом деле, мне было необходимо вжаться в нее своим пульсирующим членом, пока я окончательно не помер.

Святое дерьмо, возможно, я все-таки умер, потому что она так двигала бедрами, что у меня срывало крышу.

На нас было слишком много одежды.

На ней была рубашка на пуговицах, и я никак не мог просунуть эти маленькие жемчужинки в петли. Я понял, что мои пальцы дрожат, и сделал глубокий вдох, чтобы успокоится. Эй, посмотрите на меня. Оказывается, я дышал. Мой выдох был похож на рычание, когда она отпустила мою шею и сама потянулась расстегивать рубашку.

Еще раз, мы были как одно целое.

Я прерывисто вдохнул и продолжил поглаживать ее язык, мечтая только об одном — войти в нее и остаться там навечно.

Моя потребность в ней выходила за пределы разума, за пределы контроля, и это пугало меня до усрачки.

Но недостаточно, чтобы остановить.

Потому что, может быть, если я поддамся притяжению ее гравитации, то меня наконец-то отпустит и я смогу вернуться к своей нормальной жизни.

Ее блузка была расстегнута, и я почувствовал, как она возится с передней застежкой бюстгальтера.

— Позволь мне, Джен. Пожалуйста.

Она вновь закинула руки мне за голову, и я оторвался от ее губ, медленно пробуя ее кожу на вкус, опускаясь вниз, туда, где тонкое кружево скрывало все самое интересное. Я пробрался языком под тонкую ткань, ощущая сладость, которая принадлежала только Джен, и она вздрогнула. Я сделал это снова, и ее дыхание стало неровным, каждый выдох сопровождался крошечным стоном.

Кончики моих пальцев пробежались вниз по гладкой ткани и, наконец, я почувствовал великолепную тяжесть ее груди в своих ладонях, большими пальцами нежно поглаживая ее соски. Джен запрокинула голову и, казалось, невольно застонала.

Как бы сильно мне не нравилось тут стоять, в этом положении я не мог уделить достойного внимания ее груди, потому что открытые шторы в гостиной предоставляли соседям полный обзор.

Я выпрямился, удостоверившись, что Джен крепко держится за меня ногами. Удовлетворенный, что она никуда не денется, я обнял ее и, не переставая целовать, понес в сторону спальни, с намерением крепко закрыть дверь и не впускать собак.

Я не мог допустить мысль отпустить ее хотя бы на мгновение, чтобы мы оба могли лечь. Я присел на край кровати, а Джен оседлала мои колени, вернувшись к исследованию моих губ.

Кто знал, что поцелуи могут быть такими разрушительными?

Чертыхаясь, Джен провела ладонями по моим ребрам, доходя до ямочек на пояснице, и скомкала край моей футболки. Она начала медленно задирать ее вверх, скользя руками по коже, пока не собрала ткань футболки в комок на моей груди.

Я сдернул блузку с ее плеч, и пока Джен выпутывалась из рукавов, успел стянуть свою футболку. Последний слой одежды отделял нас от прикосновения кожи к коже, и я больше не колебался. Наконец-то, я расцепил застежку бюстгальтера, открывая взору самую совершенную грудь из когда-либо существовавших.

Ее розовые соски уже возбужденно торчали, требуя моего внимания, но мы все еще находились в неправильном положении. Я не мог придумать простой способ уложить ее под меня — Господи, да я вообще не мог думать. Так что я лег на спину и позволил ей вести.

И снова она прочитала мои мысли. Медленно, как будто танцуя стриптиз, она по очереди спустила бретельки с плеч и наклонилась, скользя грудью вдоль моего тела, и я смог чувствовать ее соски именно так, как мне хотелось.

Проведя руками вдоль ее тела, я продлил свою сладкую пытку, вернувшись к поглаживанию сосков Джен. Она задрожала, ее голова была запрокинута, и она стонала громче с каждым моим движением.