Раб мягко, но уверенно оттеснил меня от печки – самое смешное, что Ряу даже не вякнул, следя за нашим гостем, будто чувствовал, что тот не несёт угрозы – и, отставив в сторону заслонку, заглянул в дышащее теплом нутро, повёл носом, принюхиваясь,и вытянул из дальнего угла котелок с кашей.

– Как оказался?
– заглянул под крышку и шумно сглотнул, на миг прикрыв глаза.
– Горячего с весны не ел, по-моему... Так вдовий перстень же на вас. На его зов и шли.

– Перстень?
– я в растерянности опустила взгляд на собственные руки. – Перстень,конечно же...

Поставив котелок на стол, Рой виновато улыбнулся мне и снова втянул носом воздух. Я поднялась со скамьи, на которую присела, пока раб хозяйничал у печки, достала из шкафчика над мойкой глубокую глиняную миску и ложку, плеснула из кувшина молока в большую кружку для мужчины и в блюдце, больше похожее на небольшой тазик – для Ряу, уж больно активно он суетился внизу, почти с ног сбивал.

И только когда Рой утолил первое чувство голода, спросила:

– Но сквозь Гряду-то вы как прошли? Ведь ни один живой человек не может...

– Вы забываете, что я не человек, – перебил Рой,и я растерянно моргнула. Как можно говорить такое? Вот же он, сидит, улыбается, кашу лопает с аппетитом,и при этом утверждает, что не живой человек. Чушь какая!

– Мы целиком и полностью порождения магии, хозяйка. Искусственно созданные магические существа. И несмотря на то, что наши сердца бьются, перекачивая по жилам кровь, желудки требуют пищу, глаза видят и уши слышат, назвать нас людьми нельзя... Кстати, о нелюдях...

Он осекся, услышав тихий плач, долетевший до нас из соседней комнаты.

– Мори проснулся, - подхватилась я и побежала к малышу, поясняя на ходу:

– Сын мой.

И я действительно так считала. Нет, поначалу-то язык спотыкался об это чужое, никак не применимое ко мне слово, но потом я привыкла. Мы обе к нему привыкли, срослись душами,и жизни без него уже не представляли. Несмотря на не самый приятный характер маленького зверолова.

Отличительной особенностью нашего Мори было то, что просыпался он всегда в дурном расположении духа. И если в первые минуты после пробуждения он не находил взглядом меня или ейку,то поднимал рёв такой невероятной громкости, что, уверена, слышно было даже в Ильме.

– Сын?
– ой оторопел. Застыл с ложкой в руке, а когда я вернулась в переднюю с малышом на руках, ещё раз прошёлся взглядом по моей фигуре.

– Приёмный, - рассмеялась я, – только не говори никому. И хозяйкой меня не зови, ладно? Не поймут.

Раб кивнул, не сводя глаз с ребёнка, а пoтом неуверенно протянул к нему руки.

– Можно? Лет сто ребёнка не держал. Позволите?

Я пожала плечом, следя за сыном,тот не выказывал признаков беспокойства и с охотой пошёл к незнакомому дяде на ручки.

– Сто лет? – я убрала в раковину грязную посуду и посмотрела на раба. – Выглядишь моложе.

– Выгляжу я ровно так же, как тот день,когда меня создали, - ответил Рой. Говорил он слегка невнятно из-за того, что Мори засунул ему в рот свои пальцы.
– И если вы спросите меня, когда именно это было,то точной даты назвать я не смогу. Примерно через десять лет после окончательного становления Гряды...

Тарелка выскользнула из моих рук и, стукнувшись о дно раковины, раскололась на две половины.

– Вы не знали? – раб передал мне малыша, а сам принялся собирать осколки. – Я думал, хозяин успел вам рассказать.

– О том, что ты бессмертный? Даже полусловом не обмолвился!

Ну, Рэйху! Сколько ещё сюрпризов он готовит и какие тайны скрывает? И почему не предупредил меня о том, что в самое ближайшее время стоит ждать гостей? Не знал? Не захотел?.. Впрочем, может быть, я напрасно на него обижалась, он не раз выговаривал мне за глупые вопросы, напоминая, что мёртвые, несомненно, видят больше живых, но они всё же призраки, а не всемогущие бoги, и не умеют заглядывать в будущее и предвидеть поступки тех или иных людей.

Или не людей.

– Я не бессмертный, - рассмеялся Рой, вытирая мокрые руки о холст серой ткани, служивший нам кухонным полотенцем. – Понятия жизни и смерти вообще неприменимы к существу,которое никогда не рождалось, вы так не считаете? Хеймо-на-Эйди, великий ильмский маг, равных которому не было никогда и теперь, наверное, уже и не будет, создал меня и остальных, изучая структуру и особенности строения ряды. Изначально мы были побочным продуктом одного из экспериментов. Этo уже потом наше производство поставили на потoк, а сразу... Кстати, вполне допускаю, что именно поэтому Гряда нас и пропустила. По сути, мы же являемся её частью. Хм...