***

После завершения всей этой шикарной истории со счастливым концом Вася понял, где он хочет работать. Да что там, хочет – просто мечтает! Ему было по Душе ставить на место, таких как Саша и Маша, как её родителей и как эту Ванну. Умные, гады! Красивые! Хозяева жизни! А вот вам!! Есть сила, которая и вас перешибёт! И эта сила – Вася Аникин! Двоечник и разгильдяй! А когда с ним заодно будет ещё и целый государственный механизм подавления и наказания всяких зарвавшихся гадов, то это будет просто 'Молот ведьм'! слышал он про такую книжку – инквизиция тоже таких умных с её помощью ловила и сжигала. Это ему подходило. Тем более – в таком-то боевом и весёлом деле не нужно было знание заумной математики и понимание завирального интеллигентского юмора. Просто – быть суровым, неподкупным и… откровенным, что ли.... Восстанавливать классовую справедливость! Вот так! И мы – тоже люди! И с нами всякие баловни судьбы научатся считаться! Будут долго помнить!…

***

После того, как Васе вручили школьный аттестат, с которым, честно говоря, его учёба и закончилась, он не пал Духом. И решил исполнить свою мечту. Вася помнил, как следователь Смирнов, ведущий дело Машки с Сашкой, намекнул ему, что стране нужны такие принципиальные кадры, как он. И сразу же записался к нему на приём на Лубянке. Ничего, примет – он, конечно, получил за это дело повышение в чине и вспомнит Васю Аникина. А нет – он сам ему напомнит. Но тот посмотрел на вошедшего в его кабинет Васю вполне доброжелательно.

Много разговаривать не стал.

– Дозрел, писака? – вдруг весело спросил он.

– Вы про что? – сделал честное и непонимающее лицо юный Вася.

– Про твоё боевое письмо в инстанции, малёк! – хохотнув, вальяжно откинулся на спинку стула майор Смирнов. – Думаешь, мы не поняли, кто был тот грёбанный доброжелатель? Что, девчонку с тем пацаном не поделил, а?

– Да не писал я… – продолжал упираться Вася, – вы что?

– А то! Не мельтеши, малёк! Графологическая экспертиза сразу на тебя указала! Грубо работаешь! Да и что с тебя взять? Учиться этому надо: что написать, как написать и что сделать, чтобы комар носу не подточил. А ты малёк – пока ещё профан-самоучка. Но и так неплохо вышло. Далеко пойдёшь.

– А почему ж тогда…? – испугался задним числом Вася.

– Не тебя взяли за пятую точку? – усмехнулся майор Смирнов. – Дело нам нужно было громкое, чтобы в народе аукнулось, чтобы газеты зашебуршились и чтобы органы по-прежнему ценили. А у твоей Петровой родители оказались не рядовые савраски. Вот и жахнули мы по ним! Со всех боевых орудий. Так что ты тут нам здорово подсобил, Аникин Василий. И твоё рвение мы заметили. Поэтому, если б ты, малёк, самостоятельно сюда не пришёл, мы б тебя сюда настоятельно сами под ручки привели.

– Че-его? – побледнел Вася. – З-зачем?

– Извиняюсь, малёк – пригласили б, – хохотнул майор в ответ. – Работать надо, а некому. Понял! Нам такие шустрые пацаны, как ты, край как нужны.

– Не, я сам. К вам. Я хочу… – залепетал Вася пересохшим языком.

– Вот и молодец, – одобрил Смирнов. – Обучим, будешь спецом. Сейчас, малёк, пройдёшь в канцелярию. Там тебе выпишут направление. Всё объяснят – что, когда, как, куда? Пойдёшь учиться в нашу спецшколу, как проверенный и рекомендованный командованием кадр. Понял, малёк? Цени заботу! Смотри, не подведи!

– Слушаюсь! Служу… То есть, буду стараться! – забормотал опешивший Вася и, покраснев от радости и облегчения, рванул куда-то вон из кабинета.

– Вот чума, – пробормотал Смирнов и крикнул ему вслед: Канцелярия – вторая дверь направо! Скажи – от меня! – И взялся за телефонную трубку. – Инна! Сейчас к тебе тот малолетка примчится, чума угорелая. Аникин, ага. Так вот – выдай ему направление, как договаривались…

***

Так Вася, как по щучьему велению, очутился в стенах самого законспирированного учебного заведения страны. Элитного, охраняемого комплекса, с богатейшей учебной базой, с парковой зоной, с современными корпусами и учебными площадками. И, главное – с казённым обмундированием и общежитием и он свалил навсегда от своих родителей, которые были у Васи уже в печёнках.

Не сказать, что учёба далась ему легко. Здесь уже не удавалось, как все десять лет в школе, хамить преподавателям, халтурить и бездельничать. За малейшие недочёты курсантов безжалостно отчисляли. А некоторые науки были так сложны для туповатого Васи и так объёмны по информационной насыщенности, что школьная математика юморной Ванны теперь показалась бы ему проще пареной репы. Выручала злость и ненависть – ко всем. И тут, среди курсантов, были такие же Саши – отличники и любимчики. Выходов было два – переплюнуть их или вылететь вон – в слесари, как незабвенный папа. Переплёвывать удавалось не всегда, то есть – почти не удавалось, но всё же Вася окончил разведшколу в числе не самых последних.

А потом его жизнь на вольных хлебах пошла гораздо веселей.

Вася отлично справлялся с заданиями. Злость и тут помогала. А власть над людьми и их судьбами тешила его самолюбие до полного кайфа. Особенно – если попадались в его руки умники и баловни судьбы, а таких было немало. Такие и многим 'доброжелателям' поперёк дороги стояли. Единственное, что Васе ставили иногда в минус, так это излишняя жестокость. Но Контора такое заведение, где это качество не является большим недостатком. Скорее – доблестью. Васю Аникина частенько посылали на самые неприятные и неблаговидные дела и задания. Туда, где избыток совести или жалости был противопоказан. Его кличка – Аника– стала вскоре в их кругах синонимом некоего палача, изверга без жалости и чести. Ну, что ж, стране и Конторе нередко нужны и такие. Чаще всего – такие.