Шрифт:
— Верно. К чему вы клоните?
— Ну, — Джон неловко улыбнулся, — не подумайте только ничего такого, но там все в настоящем трауре, а у вас вроде как всё без каких-либо изменений.
— Ах, это, — он неприятно улыбнулся, сложил руки на животе и откинулся на спинку стула, — видите ли, мистер.
— Миллстоун.
— Мистер Миллстоун, мы придерживаемся этих верований, как вы говорите, чисто формально. Уже давно люди не хотят верить в то, что подношения каким-то духам наполнят реку рыбой или повысят урожай. Вы ведь из федерации?
— Да, — кивнул Джон.
— И раз уж мы тоже теперь относимся к федерации, то это самый подходящий случай отказаться от всех этих суеверий.
— Суеверий, — повторил Джон, посмотрев в потолок.
— Именно. Нужно просто больше работать, и будет урожай, только и всего.
— Верно. Но, тем не менее, жреца кто-то убил, — сказал Миллстоун, посмотрев в глаза собеседнику.
— Почему вы так решили?
— А вы можете оспорить это утверждение? — быстро уцепился за ниточку Джон.
— А чего тут оспаривать? — недовольно усмехнулся Сэлл, — он уже был никому не нужен вместе со своей религией. Наверное, не смог даже найти себе ученика.
— Насколько я знаю, ему ещё рано было это делать.
— Ну, позже он тем более не смог бы его найти. Это когда-то затворничество помогало нам. Мы чуть ли не строем ходили, как монахи, но тогда к нам могли прийти и напасть. Потом времена стали спокойнее, и наши старейшины сделали некоторые послабления. Теперь здесь вообще федерация.
— Она не запрещает особые религиозные объединения, если у них нет традиций, противоречащих федеральным законам.
— Дело не в религии, а в открытости. Всем хочется всех благ, а господин Брик может завтра запретить какие-нибудь вещи, которые можно купить в федерации. Наши женщины, например, устали ходить в одеждах, напоминающих мешки.
— Понимаю.
— Ещё бы, вы и сами одеты не как селянин. А ещё у нас, к примеру, после того, как умер старый Фоук, даже не могут сварить нормальное пиво. А другое нам нельзя. Младший Фоук всё время был оболтусом, руки у него из задницы. Правдивый, видать, слух ходил, что Вира родила его не от Фоука.
— Но мы отвлеклись, — виновато улыбнулся Джон, — давайте вернёмся к гибели жреца.
— Давайте, — Сэлл пожал плечами и посмотрел на окно, продолжая держать руки сложенными в замок на животе, — только я не понимаю, что вы хотите от меня услышать?
— Не было ли у вас каких-нибудь странных людей в последнее время? Может быть, кто-то плохо отзывался о ваших соседях. Может быть, они с кем-то что-то не поделили. Не может быть такого? Может быть, они кому-то подпортили жизнь. Никто не ангел.
— Брик и его друзья никому не могут подпортить жизнь, кроме своих собственных жителей.
— А кстати, никто из них не изъявлял в последнее время желания покинуть их деревню и поселиться у вас?
— Нет. Все, кто хотел, уже сбежали оттуда. Не обязательно к нам — просто сбежали.
— А был кто-либо особенно озлобленный?
В этот момент в дверь постучали.
— Извините, секунду. Войди!
Миллстоун посмотрел на вошедшего. Это был невысокий молодой человек, крепкий и плечистый. Он посмотрел на Джона и Дугласа, и уже было хотел податься назад, но Сэлл остановил его.
— Что у тебя?
— Я, наверное, зайду попозже.
— Говори уже.
— Там приехали торговцы. Можем мы обменять излишки яблок?
— Можете. Всё?
— Да, — юноша учтиво кивнул и вышел. Миллстоун проводил его взглядом, а потом повернулся на Сэлла.
— В прошлые времена пришлось бы давиться самим, если вы понимаете, о чём я.
— Так уж и давиться, — улыбнулся Джон, но эта улыбка не нашла отклика, которого он ожидал.
— Да, — всё с тем же непроницаемым лицом сказал Сэлл.
— Хорошо. Но теперь-то у вас не будет особых проблем. А много у вас в последнее время предложений?
— Да. Мы совсем не жалуемся. У нас, к примеру, очень хороший кузнец. К нему ездят регулярно.
— Это к нему сегодня приезжала чёрная машина? — сухо спросил Миллстоун, до этого глядевший в окно, а теперь резко переместивший свой взгляд на Сэлла.
— Нет, — хитро прищурившись, ответил тот.
— Если не секрет, могу я знать хотя бы в общих чертах об этом визите?
— А если секрет? — спросил Сэлл.