— Так что с объектом?

— Там такие ворота, что если все Маргоны навалятся — не сдвинуть. И здесь, у нас, нет людей, которые бы разбирались в том, как их открыть.

— Но если они нашли этот бункер только потом, почему они сначала начали поклоняться Солнцу? — спросил Джон.

— Там было много всего, на чём нарисовано Солнце. Всегда было. Уже и не знаю, как давно там живут люди. Были даже куски серебра и золота с символом.

— Ладно. С этим потом, — сказал Джон, — что было дальше?

— А потом появились эти федералы. Ну, они уже с таким дело имели, и…

— И, — протянул Джон.

— Кто-то попросил их помочь.

— Они ездили туда, в этот Растал, да? — спросил инспектор.

— Не знаю. Знаю, что они как почуяли наживу, сразу и сгорели.

— У них был ключ или ещё что-то? — напирал Пинч.

— Не знаю! — злобно ответил убийца.

— Хорошо, — спокойно сказал Джон, — зайдём с другой стороны. Какова ваша роль в этой истории? Кто вы, для начала?

— Мы хотели попасть в братство, — после недолгого молчания тихо ответил допрашиваемый, — особенно теперь, когда здесь федералы. Жизни уж точно не будет.

— Ну, разумеется, — улыбнулся Миллстоун, — для чего нужно было жечь притон?

— Этот хмырь, Мартон, который хозяин, видел нас там, когда мы встречались с одним федералом.

— А другого места не было? — удивился Дуглас.

— Он сам так захотел. Спросите его.

— Я так понимаю, речь идёт о заживо сожжённом Грассеме.

— Наверное. Он нам паспорт не показывал.

— О чём говорили?

— Предложили ему золота, лишь бы он помог достать это Солнце и забыл об этом. Он очень жадный, но мы думали, что нам удалось его уговорить. Но потом и он сгорел.

— Давай-ка я скажу, а ты мне ответишь, верно ли я всё понимаю, — сказал Джон, — значит, есть гахнур — настоящий представитель братства. Это он тут всех поджигает, вершит свои дела, готовится выкрасть серьёзный артефакт. А вы — группа поддержки. Добровольная. Вы просто надеялись, что вы будете такие все праведные по их меркам, тоже будете жечь людей, поможете ему заполучить сокровища язычников, а он возьмёт вас с собой, за хребет. Верно?

— Да, — нехотя ответил допрашиваемый.

— А чем там лучше?

— А здесь что? Если не пустынник, то федерал последнее у тебя заберёт.

— Ну, ты же вроде сильный мальчик, можешь и шестерых людей поджечь просто так, и хижину спалить, и вообще много чего можешь. Неужели не смог бы за себя постоять?

— Пошёл ты.

— Уж я пойду, — Джон, до этого склонившийся над ним, распрямился и повернулся к Фелмору, — мы знаем, где Растал?

— Да, но мы не знаем, где именно бункер, и вообще туда лучше не соваться.

— Это почему ещё? — поднял брови Миллстоун.

— Эти язычники очень недобрые.

— Мне плевать. Если на их территории находится то, что нужно нам, они со мной поговорят.

— И после этого вы спрашиваете, чем так плохо в федерации? — презрительно усмехнулся допрашиваемый, — они хранят эту тайну уже много лет, а вы хотите просто так у них её забрать.

— Ты за эту же самую тайну жёг людей заживо, и ты, если бы ваш верный брат огня повелел бы, сжёг бы весь Растал, лишь бы никто не стоял на пути господина. И ты смеешь мне что-то говорить? Подумай о телах из печки. Не последнюю роль в твоей жизни играли эти люди, а ты сидишь здесь и умничаешь передо мной.

Он опустил голову и замолчал.

— Отличная позиция! Фамилия случайно не Страус? — негодовал Миллстоун.

— Мы что-то придумаем, — пытался успокоить его Пинч.

— Да. Для начала выведите этого почитателя братства куда-нибудь.

— Вам его не одолеть, — вновь поднял голову молодой человек, — он на несколько шагов впереди.

— Пока что обогнал он твоих близких, а не моих, — сухо сказал Джон, а у самого уже рука тянулась к пистолету.

Пинч подхватил задержанного под локоть и вышел. Миллстоун недовольно выдохнул и закурил.

— Мы можем хотя бы поставить наблюдателей?

— В этом нет необходимости, — ответил Фелмор, — я не хотел говорить при нём.

— То есть?

— Тот бункер пуст. Мои люди в этом убедились.

— И вы говорите об этом только сейчас? Рассказывайте.

— Нечего рассказывать. Этот парень преувеличивает неприступность ворот. Другое дело, что местным жителям мало что перепало, кроме вещей, меченных солнышком. Серебро и золото — самое ценное, что там было, но их культу это, как вы понимаете, не слишком вредило. И потом, как думаете, какой народ более сговорчив? Который знает, что за массивными дверьми ничего нет, или кто считает, что однажды они найдут там Солнце?