Представители естественно-научного направления (И. М. Сеченов, И. П. Павлов, П. И. Ковалевский, И. Р. Тарханов, Н. И. Пирогов, К. Д. Ушинский, П. Ф. Каптерев, А. П. Нечаев, А. Ф. Лазурский, Г. И. Россолимо, Н. Я. Грот, Г. Я. Трошин) были людьми самых разных профессий, и это понятно, так как их волновали не заоблачные эмпиреи, а вполне конкретные земные проблемы – медицинские, педагогические, организации работы нормального и расстроенного мозга.

Разумеется, приведенные имена не дают полного представления обо всех участниках становления психологии в России, но они позволяют в общих чертах обрисовать тот персонологический и идейный фон, на котором создавался «Атлас».

Существенный вклад в становление и развитие отечественной психологии внесли и представители некоторых других, кроме перечисленных, дисциплин. Выдающийся лингвист А. А. Потебня (1835—1891) раскрывает в своих работах проблему исторического развития человеческого сознания, его социальную природу. Он рассматривал также значение языка для развития самосознания в процессе жизни человека. Его идеи оказали существенное влияние на представления Л. С. Выготского (1896—1934) об общественно-исторической природе психики человека, о соотношении языка и мышления.

Таким образом, появление собственно психологических трудов в России (И. М. Сеченова, Г. E. Струве, К. Д. Кавелина и др.) свидетельствовало о том, что психология становится самостоятельной наукой.

Важнейшим атрибутом любой науки является метод, для психологии это метод диагностики. Научная психология и была востребована медициной, педагогикой, производством, с тем чтобы получить точный метод диагностики. При становлении психологии ощутимую конкуренцию экспериментальным методам составлял, например, гипноз. Многим казалось, что будущее именно за ним, а лабораторные исследования представлялись продуктом отвлеченной игры ума. Мало того, до начала 1920-х гг. сохранялся высокий интерес к так называемым медиумическим явлениям – ясновидению, чтению мыслей, столоверчению и др., которые не только привлекали внимание широкой публики, но и были объектом психологического изучения. Эти увлечения соответствовали духу декаданса и интерпретировались психиатрами как признаки вырождения.

К Всемирной выставке в Париже 1889 г. были приурочены конгрессы по физиологической психологии, психиатрии и экспериментальному и терапевтическому гипнотизму. Гипноз рассматривался как признанный экспериментальный метод. Полученный с помощью этого метода материал не только был довольно обширен, но создавал впечатление быстрого перехода количества в качество, чем не могла похвастаться экспериментальная психология, в распоряжении которой к тому времени было не так уж много фактов преимущественно из области ощущений, времени реакции и некоторых других. По-видимому, имело значение и то немаловажное обстоятельство, что факты, полученные в гипнозе, не только относительно легко добывались, но и поддавались более легкой интерпретации, чем экспериментальные, требующие специального оборудования, в том числе для регистрации результатов, а также подчас сложной и трудоемкой обработки. Россия на конгрессе была представлена обоими направлениями – философским (Н. Я. Грот, Л. М. Лопатин) и естественно-научным (С. С. Корсаков, А. А. Токарский).

Становление психиатрии и научной психологии в нашей стране происходило практически одновременно. Передовые психиатры способствовали созданию при клиниках психологических лабораторий. Благодаря В. Вундту они распространились по Европе и Америке (к 1894 г. их насчитывалось уже 32). С лабораторией В. Вундта знакомились русские психиатры В. М. Бехтерев, В. Ф. Чиж, психологи Н. Н. Ланге, А. П. Нечаев.

Первые экспериментальные лаборатории в России были открыты врачами. Уже в 1867 г. основоположник психиатрии в России И. М. Балинский (1827—1902) закупил для открытой им клиники Военно-медицинской академии приборы для психофизических и психометрических опытов. В 1885 г. В. М. Бехтерев в Казани открывает лабораторию при клинике душевных и нервных болезней, в 1894 г., переехав в Петербург, – лабораторию при Военно-медицинской академии, в 1907 г. – лабораторию в созданном им Психоневрологическом институте. В 1888 г. профессор А. Я. Кожевников (1836—1902) учреждает Психологическую лабораторию при Психиатрической клинике Московского университета. В 1892 г. Н. Н. Ланге открывает лабораторию при кафедре философии Новороссийского университета.

В последнее десятилетие XIX в. также были открыты лаборатории П. И. Ковалевским в Харькове, Э. Крепелином и В. Ф. Чижом в Юрьеве, С. С. Корсаковым и А. А. Токарским в Москве, Н. Н. Ланге в Одессе, И. А. Сикорским и Г. И. Челпановым в Киеве.

Отсутствие государственных субсидий приводит к тому, что в развитие психологии вкладывают средства сами психиатры. Например, С. С. Корсаков и А. А. Токарский приобретают оборудование, литературу, осуществляют издательскую деятельность, в 1910 г. Г. И. Челпанов создает Психологический институт на средства мецената С. И. Щукина. Наряду с закупкой лучших образцов оборудования за рубежом создается собственное. Так, А. П. Нечаев изготовил механический хроноскоп, тахистоскоп, аппарат для изучения памяти, которые получили практическое применение в России, многократно экспонировались на выставках, в том числе зарубежных, и удостаивались высших наград.

Большое внимание уделяется обмену научными данными и обсуждению результатов экспериментов. Для этого организуются общества, печатные издания, собираются съезды. Первый и второй съезды, состоявшиеся в 1906 и 1909 гг. в Санкт-Петербурге, были посвящены педагогической психологии. Следующие три – экспериментальной психологии (1910, 1913, 1916 гг.), в организации и руководстве работой которых принимали участие А. Ф. Лазурский, А. П. Нечаев, Г. И. Россолимо и Г. И. Челпанов, а также В. М. Бехтерев, П. Ф. Каптерев и др. Несмотря на преимущественно прикладной характер обсуждаемой тематики, здесь происходили острые дискуссии между представителями философского и естественно-научного направлений психологии.

Поскольку за давностью лет временные рамки стираются и имена, к которым мы обращаемся, оказываются в некотором едином вневременном пространстве, хотелось бы обозначить период создания «Атласа» на последовательной событийной шкале хотя бы в общих чертах. К моменту создания «Атласа» привычным для нас и часто цитируемым классикам отечественной психологии было: Н. А. Бернштейну, Л. С. Выготскому, Б. М. Теп-лову – только по 14 лет, Б. Ф. Зейгарник – всего 10, А. Р. Лурия и П. Я. Гальперину – по 8, А. Н. Леонтьеву и П. И. Зинченко – по 7, а Б. Г. Ананьневу – 3 года.