Общепризнано, что фонемный состав языка геэз в целом соответствует существовавшему в эфиосемитском праязыке. Языки группы сохранили характерные для семитских языков три ряда согласных фонем; при этом третий ряд представляет собой глоттализованные смычные p, , и аффрикаты t и t. Во многих языках группы происходит спирантизация смычных b, k, в различных положениях, в языках южной ветви – также палатализация велярных смычных. Фонематический статус имеют и гуттуральные фонемы, существовавшие, вероятно, в эфиосемитском праязыке (эфиопский силлабарий имеет знаки для пяти гуттуральных: (глоттальная смычка), (звонкий фарингальный щелевой), h (глухой глоттальный щелевой), (глухой фарингальный щелевой), (глухой увулярный щелевой). Как в геэз, так и в современных эфиосемитских языках функционируют лабиовелярные kw, gw, w (в геэз также спирант w), возникновение которых может быть обусловлено кушитским влиянием. В праязыке и языке геэз существовали также два латеральных свистящих – глухой ^s и эмфатический ^s, живые же языки, как правило, демонстрируют оппозицию двух сибилянтов: s и s. Геминация согласных фонем играет лексическую роль.

Система гласных насчитывает 7–8 фонем, включая среднерядные , . На праязыковой уровень возводится 7-членная вокалическая система (i, e, a, a, , o, u), формирование которой, как полагают, является результатом воздействия кушитского субстрата. Гласный среднего ряда верхнего подъёма стал результатом развития прасемитских *u и *i, а также формировался при элиминации недопустимых скоплений согласных: тигре kalb < сем. *kalb. Гласная a в большинстве современных языков реализуется как a, или . Некоторые южные эфиосемитские языки могут иметь больший набор долгих гласных, однако их фонологический статус остаётся малоизученным. В ряде языков под воздействием соседних носовых сонантов формируются назализованные гласные.

Ударение обычно падает на предпоследний или последний слог, имеются сложные правила для постановки ударения в зависимости от части речи и наличия энклитик. В языке геэз именное ударение было фиксированным, а глагольное – подвижным.

В грамматике эфиосемитские языки сохраняют основные категории, присущие семитским языкам в целом. Имя обладает категориями рода, числа, падежа, состояния и определённости. При этом древняя афразийская категория рода теряет своё значение: уже в языке геэз последовательно согласуются по роду только имена, обозначающие лиц. В современных эфиосемитских языках неодушевлённые существительные практически не знают рода.

Множественность формируется при помощи как внешней (аффиксы), так и внутренней (чередования гласных корня) флексии. Однако последняя сохранилась лишь в геэз, тигре и тигринья, а внешняя флексия также постепенно размывается: в таких языках, как харари и восточный гураге, множественность практически никак не маркируется. В других языках основным показателем внешнего мн. ч. является *-at, восходящий к маркеру плюралиса женского рода в семитском праязыке.

Падежные отношения выражаются в основном с помощью аналитических конструкций. В геэз и некоторых южных языках сохранилась оппозиция между немаркированным номинативом и аккузативом на – a. Обстоятельственные отношения выражаются предлогами, послелогами и их сочетанием, например зай gar ‘дом’, l"a-gar anci ‘за домом’.

Сложная прасемитская система личных местоимений хорошо сохранилась только в геэз и тигре. Деформации в наибольшей степени подверглась система местоимений 3 л., где образуются инновации. В тигринья, харари, амхарском формы мн. ч. личных местоимений образуются от соответствующих сингулярных форм при помощи стандартного аффикса множественности. В большинстве языков группы сохранилась оппозиция между объектными и притяжательными местоименными суффиксами, при этом лучше всего сохранились древние формы 1 л. ед. ч. (геэз – ya и – ni соответственно).

Глагольные системы эфиосемитских языков хорошо сохранили семитский трёхсогласный корень, хотя в большинстве языков развились также весьма многочисленных 4- и 5-согласных корней. Отличительной чертой эфиосемитского глагола является развитие особого класса сложных глаголов, компонентами которых является флективный вспомогательный глагол и неизменяемый основной: тигре so bela ‘молчать’, so belka ‘ты молчал’. В качестве вспомогательных используются глаголы со значениями ‘делать’, ‘говорить’, ‘становиться’ и некоторых других. Данная особенность считается результатом кушитского субстрата в современных эфиосемитских языках: в геэз она прослеживается лишь спорадически.

При помощи вспомогательных глаголов формируются и видовременные значения большинства эфиосемитских языков. Геэз, тигре и тигринья сохранили древний способ образования форм аспектов, наклонений и времён при помощи префиксального (для выражения настоящего, будущего времени, побудительного и косвенного наклонений) и суффиксального (в основном для прошедших времён) спряжения.

Актантная деривация глаголов выражается при помощи древних основ глагола, в семитологии именуемых породами. В эфиосемитских языках таких основ прослеживается три: основная (А) типа *atala, интенсивная (В) типа *kattala и конативная (С) типа *katala. Однако конкретные морфологические значения каждой из пород по языкам различаются.

Характерной изоглоссой, отличающей эфиосемитские языки от других языков семитской семьи, является окончание инфинитива *-ot. Однако современные языки чаще используют префиксальный инфинитив с показателем mV-.

Для всех эфиосемитских языков характерен базовый порядок слов типа SOV. Исключением является геэз, где основной схемой нейтрального предложения является VSO – древний порядок слов семитского праязыка. Придаточные предложения предшествуют главному (опять же за исключением геэз). Распространены конструкции топикализации и клефта – некоторые из них имеют аналогии в кушитских языках и явно развились под их влиянием.