Мама на секунду отвела глаза в сторону, а потом прямо посмотрела на гостью.

— А чего тут обсуждать-то? — спросила она и улыбнулась. — Рик, пойдешь к госпоже Хэлгерде?

Мама посмотрела на меня. Хельга тоже. Обе они улыбались — но какие разные это были улыбки!

— Я… Да, мам. Если ты меня отпустишь, я пойду.

— Хо-хо-хо! Вот и отлично! — воскликнула госпожа Хэлгерда. — Как я рада, как рада!

— Спасибо Вам за это предложение, — сказала мама. — Я очень, очень благодарна Вам!

Хельга отмахнулась.

— Это я должна благодарить тебя, милочка… Ах, да! Я слышала, Сэлмор продает комнаты на верхнем этаже.

Мама кивнула. Улыбка стаяла с ее лица.

— Да, он говорит, что сдавать их неприбыльно. Кто бы сомневался: за последние два года здесь почти не было жильцов. Я бы выкупила их, тогда мы с Риком перебрались бы сюда. Здесь нам было бы гораздо лучше. Но суммы, которую мы можем выручить за наши комнаты, не хватит.

Госпожа Хэлгерда поднялась. Мать встала тоже.

— Я поговорю с Сэлмором, — сказала гостья. — За ним есть кое-какой должок, так что этот милый домик скоро будет твоим. Все-таки ты оказываешь мне такую услугу! А сейчас пойдем-ка в лавку. Мне нужно прикупить кое-чего к ужину!

Когда Хельга ушла, мама заперла лавку и крепко обняла меня.

— Я так беспокоилась о тебе, — прошептала она. — Почему ты мне ничего не сказал?

— О чем?

— О том, что ты помогал госпоже Хэлгерде, конечно! — мама отстранилась от меня, и я увидел, что на глазах ее поблескивают слезы.

— Я… помогал…

Мам, я выполнял свою часть сделки с девушкой-демоном, в результате чего погиб мальчишка, которого ты знаешь, и вскоре умрет еще один человек.

— Какой ты у меня стал взрослый! — сказала мама и снова прижала меня к груди.

Позже, открыв лавку, мама, счастливая и какая-то взбудораженная, без умолку стрекотала о том, какой я умница, как мне повезло, ведь госпожа Хэлгерда такая влиятельная, она обязательно поможет мне достичь очень многого. Мне было противно. Мама говорила и говорила — а у меня в голове вверх дном переворачивалась вся система ценностей общества, в котором я жил. Я вдруг понял, что для того, чтобы стать счастливым, мне, возможно, не нужно было бы чего-то достигать. Я мог бы не занимать высокого поста, не иметь значительного капитала и влияния — я мог бы работать в лавке с матерью… Взять в жены какую-нибудь милую девушку… Я мог бы быть счастлив, довольствуясь и малым. Но я захотел большего. У меня не было обычной возможности — так мне выпала иная возможность… Мне выпал шанс. Вот о чем говорила Хельга! Кажется, ее слова уже начали сбываться. Действительно, все будет совсем не так, как я себе это представлял. Совсем не так… Да и ладно. Идти на попятный поздно… и бессмысленно. Теперь — только вперед. В идеале — не оглядываясь.

Я выбрался из лавки, как только смог. Но сделав всего пару шагов от порога, я остановился. На противоположной стороне улицы я увидел знакомый силуэт: там стояла Руна.

Она следила за лавкой. Она ждала меня. Дождавшись, когда я выйду, она перешла улицу и подошла ко мне.

— Здравствуй, Рик, — сказала она. Сердце у меня сжалось.

— Руна…

— Пройдемся?

— Да, конечно.

Какое-то время мы шли молча. Руна странновато улыбалась.

— Ты где пропадал, Рик? — спросила наконец она. Голос ее подрагивал, словно сухой осенний листок на ветру. — Я скучала по тебе. Меня не выпускали из дома. А ты все не приходил и не приходил.

«Руна, я был очень занят. Я искал того, кто притворялся человеком, но таковым на самом деле не был. В обмен на билет в иную жизнь белокурому демону Хельге была нужна жертва».

— Знаешь, я очень беспокоилась о тебе. То, что случилось в холмах… Это ведь был какой-то кошмар, Рик.

«Я знаю, Руна. Мне очень жаль, что тебе пришлось пережить все это. Прости».

— Мне до сих пор не верится, что все обошлось. Я так рада, что ты не виновен.

— Не виновен? — переспросил я, остановившись. Руна остановилась тоже.

— Только не говори мне, что ничего не знаешь.

— Я и вправду ничего не знаю, Руна.

Она покачала головой.

— Не знаю, кто за тебя заступился, Рик. Но это не честно.

— Руна, о чем ты? Объясни!

Она секунду сдерживалась — потом ее лицо перекосила судорога.

— Да ты хоть знаешь, через что мне пришлось пройти? — выкрикнула она — буквально швырнула свои слова мне в лицо. — Рик, это же подло! Ты… ты не должен был соглашаться на это!

Я попытался осторожно обнять ее за плечи. Руна отпрянула, всхлипнула, резким жестом вытерла нос.

— Пожалуйста, расскажи мне, что произошло, — попросил я. — Меня ночь продержали в тюрьме и выпустили. Это все. Я правда больше ничего не знаю.

Руна долго смотрела на меня, словно решая, лгу я или все-таки нет. Потом, отвернувшись, заговорила:

— Я видела, как ты дрался с Саймоном и Кеном. Я поняла, что с тобой что-то не так, но не в этом дело… Рик, мне пришлось солгать. Меня вызывали на допрос: я рассказала все, как было. Я сказала, что ты защищал меня и усадьбу отца, которую хотели поджечь эти ребята… Что ты ни в чем не виноват… А мне казали, что я что-то напутала. Мне сказали, что Саймон и Кен подрались между собой, что ты ни при чем. Я сначала опешила… Но потом я все поняла. И я сказала, что да, я напутала, Саймон и Кен искалечили друг друга, а ты в это время был в доме со мной… Вот так, Рик, — она подняла лицо и посмотрела на меня. В глазах ее стояли слезы. Но я знал, что Руна не заплачет. Ее душа была сухая и твердая, как камень.