— Я тут не один! — сказал Кирилл, когда тот перестал его обнимать. — Младший сержант тоже здесь.

Терехов перевёл взгляд на бойца, сидевшего на земле.

— Шторм!

Капитан бросился к нему.

— Живой! Я не могу в это поверить!

— Конечно, живой, только немного подпорченный.

Офицер посмотрел на кровавое пятно на боку, улыбка сошла с его лица, уступив место растерянности. Но это была минутная слабость. В следующий момент на нём появилось всё то же радостное выражение, которое потом надолго осталось в памяти солдата.

— Ты ранен? Покажи!

С этими словами он потянулся к куску материи, заменявшему бинт. Александр улыбнулся и жестом остановил его.

— Думаю, не стоит этого делать. Меня уже осмотрел доктор, начинающий, правда!

— Товарищ капитан, — сказал Чудов, — познакомьтесь, это Катя! Она спасла Саню…. точнее младшего сержанта от смерти.

Терехов только сейчас заметил ту, о ком говорил Чудов, она стояла за его спиной. Он тут же узнал её. Именно эту девушку он неоднократно видел на фотографии, которую генерал Богданов носил с собой. Каждый раз, будучи в лагере, он доставал снимок, где она мило улыбалась, и, не отводя глаз, смотрел на него.

Этот день Терехов запомнит на всю жизнь, по крайней мере, он так думал. Ему удалось не только найти племянницу высшего начальства живой и невредимой, но самое главное — увидеть своих бойцов живыми, на что он уже и не надеялся. Александр стал ему как сын, пусть он никогда и не подчинялся его приказам и заставлял изрядно волноваться.

Услышав страшное известие о смерти Шторма, он попытался взять себя в руки, но это получилось сделать лишь на время, пока он находился в кабинете Денисова. Оставшись один, капитан был готов рвать на себе волосы, кричать во всё горло от своей беспомощности, потому что солдат, к которому он проникся всей душой как к своему собственному сыну, погиб и больше никогда не вернётся, чтобы в очередной раз нарушить его приказ…

— Капитан Терехов! — представился офицер. — Ваш дядя будет безумно счастлив узнать, что с вами всё в порядке!

Катя кивнула головой в знак приветствия и попыталась изобразить улыбку на своём лице. Ей очень не хотелось, чтобы кто-то узнал, кому она доводилась племянницей. Однако теперь уже скрыть было ничего нельзя, все точки над «i» расставлены.

— Спасибо, товарищ майор.

— Капитан, — поправил её Терехов.

Она улыбнулась.

— Думаю, что после сегодняшнего дня, вы будете майором!

Ни Чудов, ни Шторм не могли понять, в чём было дело. Почему их командир так странно вёл себя с человеком, которого до этого дня никогда не видел? И в чём заключался смысл последних слов, произнесённых Катей?

Но времени на расспросы не было: после того как обмен любезностями закончился, радист из группы Терехова связался со штабом и через некоторое время они все уже сидели на борту военного вертолёта, который возвращал их в цивилизованный мир, где каждый из них должен был занять своё место, забыв случившееся как страшный сон.

Александр лежал и смотрел на Катю, пока та была погружена в свои мысли. О чём она думала? Наверняка, была счастлива снова оказаться в безопасности, рядом со своей семьёй. Но почему-то вместо радости на её лице застыло выражение серого безразличия. Что было тому причиной? Или, возможно, кто..?

Он тут же отогнал прочь эти мысли. Но обманывать себя самого было очень и очень сложно. Если Катя была рада вернуться домой, то ему было тяжело осознавать, что он её больше никогда не увидит. Этого дня Шторм боялся всё время, пока они находились в лесу! Его успокаивало одно — она вернётся в родной город, и наступит день, когда они снова смогут встретиться там… Но вернётся ли она туда? После всего случившегося… Этот Влад… Ей ни в коем случае нельзя быть там одной! Такие ублюдки, как его дружки, не успокоятся, она всегда будет в опасности… Как же он хотел снова быть здоровым!

— … поэтому вам придётся ждать его возвращения у нас в лагере, — сквозь свои размышления услышал Александр голос Терехова. — Теперь он никуда не отправит вас одну.

Чудов сел рядом с другом и, наклонившись, сказал:

— Тебя спасла от смерти племянница самого генерала Богданова!

— Она племянница…

— Так точно! — улыбнулся Кирилл. — И знаешь ещё что? Она остаётся у нас в лагере до тех пор, пока не вернётся её дядя. Ты понимаешь, что это значит?

Шторм покачал головой.

— Да брось ты, Сань! Я видел, как вы смотрите друг на друга! Слепому и то стало бы ясно, что ты с ума по ней сходишь, и она, похоже, тоже, только никак не признается себе в этом.

— Кирь, по-моему, не я один пострадал от того осколка. Только меня ранило здесь, — Александр показал рукой на свой бок. — А тебя зацепило тут, — и он жестом указал на голову ефрейтора.

— Ты можешь это вон Терехову заливать, что ничего нет, но меня-то ты не проведёшь! — продолжал настаивать на своём парень. — Я знаю, кем ты жил всё время, пока находился на службе, и я видел, как этого кого-то ты целовал вчера вечером. Так что не нужно тут строить из себя маленького несмышленого Незнайку!