Катя осмотрелась по сторонам. Её новая «комната» была довольно-таки уютна, если такое понятие можно было отнести к полевой палатке. В ней находилась армейская кровать, подушка, матрас и теплое одеяло — днём стояла жара, однако с наступлением ночи на землю опускалась не только темнота, но и прохлада, которой так не хватало, пока светило солнце. Помимо кровати в палатке можно было увидеть небольшой столик и стул. Свет проходил внутрь через окошко, затянутое сеткой, чтобы внутрь не попадала мошкара.

— Почти по-домашнему, — оценила Катя своё новое жильё.

С этими словами она легла. Усталость дала о себе знать, как только голова коснулась подушки. В этот момент Шувалова поняла, как болит её тело, оттого что несколько ночей пришлось спать на твёрдой земле. Она с ужасом вспомнила события двухдневной давности: боевики, похищение, обстрел деревни, кровь, смерть…. Катя открыла глаза: нужно попытаться забыть это как страшный сон. Но забывать не хотелось: не случись всего этого, она бы не встретила его, и не было бы того, что произошло между ними прошлым вечером.

Она провела кончиками пальцев по своим губам, на которых она до сих пор чувствовала его поцелуй, и одно это воспоминание заставило её сердце биться быстрее. Катя улыбнулась самой себе: отрицать было бесполезно, мысли об Александре были ей приятны и заставляли её трепетать всем телом. С одной стороны — оставить её в военном лагере было не лучшей идеей дяди, но с другой — теперь у неё была возможность снова видеться с ним.

Свернувшись калачиком, она отвернулась к стенке и закрыла глаза, чувствуя, как сон постепенно заволакивает мысли, погружая её в мир спокойствия и тишины.

Солнце медленно опускалось за горизонт. Солдаты вернулись из очередного патруля и разошлись по палаткам. Друзья младшего сержанта не могли дождаться, когда окажутся в лагере, им не терпелось пообщаться со своим товарищем, которого они все считали погибшим. Тот факт, что Шторм и Чудов вернулись живыми, никак не отразился на их распорядке, поэтому пришлось ждать окончания дня, чтобы навестить солдата.

Как только прозвучал приказ разойтись по своим палаткам, группка солдат неспеша двинулась в больничное крыло, как называл ту часть лагеря Денисов.

Александр лежал на кровати с закрытыми глазами. Услышав шум голосов, он повернул голову туда, откуда он доносился, чтобы посмотреть, кто к нему пришёл на этот раз.

— Ну-ка, где тут наш подпорченный дружочек! — просиял Чудов. — Добрые врачики пришли осмотреть твои ранки. Ба! Да он никак уже опочивать собрался!

— Не спать, товарищ младший сержант! — сказал рядовой Кочетов и улыбнулся.

— Парни! — воскликнул Шторм.

— Мы с опозданием, — извиняющимся тоном произнёс ефрейтор Обухов, — Терехов не счёл ваше с Кирей возвращение великим праздником.

— Да, и мы работали как негры на плантации! — поддержал друга рядовой Кочетов.

Александр улыбнулся:

— Враг не дремлет даже в те дни, когда противник чествует своих героев! Наоборот, это самое удачное время осуществлять свои коварные планы.

— Ой, и ты туда же! — скорчил недовольную гримасу Кирилл. — Прямо ни дать ни взять Денисов номер два!

Ребята рассмеялись. Шторм положил руку на рану, её обработал военный хирург, и дело пошло на поправку, но двигаться и смеяться было ещё больно.

— Я тут хотел кое-что тебе сказать, — начал Вадим Киреев, тот самый, с которым у них не сложились отношения в начале совместной работы.

Остальные солдаты замолчали. Все прекрасно видели, как тяжело дались сержанту те дни, когда Шторма и Чудова считали погибшими. Казалось, вся его спесь и гонор умерли в тот день. Никто не решался задавать вопросы, но всё и так было ясно без лишних слов.

— Извини меня за то, как я себя вёл, — продолжил Киреев, — ведь если бы не ты и не твой приказ идти на восток, мы бы никогда не выполнили это задание.

Александр тут же почувствовал себя неловко. Ещё ни разу ему не приходилось принимать чьи-либо извинения. Сглотнув комок, застрявший в горле, он сказал:

— Да ладно тебе, мы же сделали всё так, как нужно было! Нечего теперь об этом вспоминать! Как там говорят — кто старое помянет, тому глаз вон?

Сержант улыбнулся:

— Да, так и говорят. Просто я хочу, чтобы ты знал: я признаюсь, что был не прав. Ты действительно такой, каким должен быть настоящий командир! И ты можешь всегда на меня рассчитывать.