– Молодец, – говорю я, когда она делает несколько глотков, – хочешь, расскажу тебе историю, пока мы ждём?

– Какую историю?

– Хм… Как насчёт романтической истории?

– Она мне понравится?

– Почти уверен, что да. Однажды…

Её смех прерывает меня, и я повторяю.

– Как я говорил до того, как ты грубо меня прервала, однажды жили три холостяка. Они жили не очень хорошо. И к слову, были не самыми счастливыми членами этого общества. Слишком часто они обедали перед телевизором, едва разговаривая друг с другом. Они были озлобленные, циничные и несостоявшиеся в жизни. Пока красавица с волосами цвета вороньего крыла и её дочь не вошли в их жизни и не напомнили, что мир полон света, и глупо позволить тьме всё разрушить. Два младших холостяка, возможно, влюбились в дочку, пока не осознали, что очень любят её не за то, как она выглядит. А старший из них? Он влюбился. Очень быстро и сильно в красавицу. Вскоре он понял, что она красива не только снаружи, но и внутри. И это заставило его быть… лучше. Это заставило младших холостяков быть лучше тоже. И после разговора с молодыми, он решил, что она должна быть в их жизни ещё больше. А можно и навсегда. А затем она позволила ему увидеть её покачивающееся тело и он погиб. Конец.

– Боже, ты был так хорош! – смеётся она сильно и вдруг… писает.

– И ты писаешь, да?

– Мог бы и не комментировать это. Иначе это испугает её и всё пойдёт обратно.

– Я, конечно, не врач, но не думаю, что это возможно. Ты попала?

Она кивает и сглатывает.

– Думаю, да.

Она кладёт тест на столешницу, встаёт, натягивает штаны и моет руки. Я беру её лицо в свои руки и целую.

– Несмотря на то, что он покажет, ты - моя.

– Обещаешь?

– Навсегда.

– Это большое обещание.

Я пожимаю плечами и снова её целую.

– И самое лёгкое, которое я когда-либо делал.

Я целую её так сильно и долго, что мы едва слышим таймер, который я завёл. Но учитывая, что мы хотим узнать, изменятся ли наши жизни, мы отстраняемся и смотрим.

– Чёрт возьми.

– Да.

– Но…

– Ооо…

– Я имею в виду…

– Да.

– Это всё, что ты собираешься говорить? – плачет она.

– Ну… Я могу начать с того, что был прав, но…

– Это будет противоречить моему утверждению, что ты всегда знаешь, что сказать.

– Да.

– Ты понимаешь, что мне нужно пописать ещё на все другие?

– Да.

– Хватит это повторять!

– Если я скажу то, что мне хочется, мне конец…

Она закатывает глаза.

Следующие несколько часов мы занимаемся всё тем же: я даю ей пить, а она пытается передо мной пописать. Каждый тест оказывается положительным.

– Они же не могут все быть положительными?

Она все ещё сидит на унитазе, я сажусь перед ней.

– Учитывая, что ты беременна, да. Я уверен, что могут.

– Уверена, иногда бывают ошибки.

Я хмурюсь.

– Хорошо. Да. Именно это сейчас произошло.

– Энди!

– Кристина! – дразню я её, широко раскрыв глаза.

– Ты не помогаешь.

– Я не помогаю? Я купил тесты, дал тебе воды и рассказал историю, чтобы ты пописала.

– Но…

– Милая. Всё будет отлично. Почему ты так переживаешь?

Она посылает мне такой взгляд.

– Я не молода, Энди.

– Это не важно. Внутри мне пятнадцать и это снижает твой возраст. Всё будет нормально.

Она хлюпает и вытирает слёзы.

– Да, – соглашается она, кивая.

– Хочешь, я тоже на них пописаю?

Она хрюкает и быстро закрывает свой нос.

– Ты бы сделал это?

– Чтобы разбить твою теорию, да.

– Тебе нужна вода?

– Нет. Я смотрел, как ты писаешь почти час, мне уже давно пора отойти, – признаюсь я.

Мы меняемся местами, я встаю, она подглядывает за мной.

– Так несправедливо, что ты можешь встать и сделать это, где хочешь.

– И у нас не бывает месячных, не забывай этого.

– Ты должен говорить что-нибудь успокаивающее! Что-то типо «зато ты не выращиваешь волосы на груди».

– Зачем мне говорить такое? Это круто. И сексуально. Особенно, когда я делаю там стрижку. И не отрицай, что тебе это нравится, ты постояяяянно играешь с ними.

– Неважно, – ворчит она.

– Готово.

Я кладу тест, застегиваю штаны и мою руки. Потому что я взрослый мужчина и мне не надо напоминать об этом в отличие от моих сыновей.

Спустя три минуты, звенит таймер и мы смотрим на него.

– Чёрт.

– Да, детка! – кричу я, начиная крутить её в маленькой ванне.

Я ставлю её на ноги и беру её лицо в свои руки, целуя каждый его миллиметр.

– Я так тебя люблю, – говорю я перед тем, как упасть на колени и задрать её футболку.

Я целую её голый живот, который ещё не округлился от моего ребёнка.

– Ты, маленький создатель неприятностей. Я тебя тоже люблю.

Когда я встаю на ноги, у Кристины на глазах слёзы и небольшая улыбка.