Герцог вернул девушку к Ролдену, и принц протянул ей схваченный с подноса бокал воды: она запыхалась, щёки покраснели. Нала же отсалютовала бокалом герцогу Капринскому, который решился пригласить королеву (а та даже согласилась на танец!).

– Нала, что случилось?

– Тебе не кажется, что сейчас не самое лучшее время для разговоров?
– она деревянно улыбнулась, порываясь убежать, но Ролден удержал ее за локоть.

– Как ты узнала, что случилось с... бароном?
– Ролден в последний момент выкинул пару нелестных эпитетов, за которые Нала могла обидеться на него еще сильнее.

– Письмо от Унтара. Он написал мне обо всём, что корона сделала, - Нала цедила слова, старательно отворачиваясь, чтобы спрятать невольные слезы.
– Ты не мог не знать об этом. Но промолчал.

– И что бы ты сделала, если бы я сказал?

Нала зло сверкнула глазами и, вырвавшись, сбежала к Атине, закудахтавшей над девушкой. Ролден опять удостоился гневного взгляда поверх веера.

Веселье росло, и всё быстрее и быстрее переливалась музыка, всё ритмичнее становились мелодии, всё краснее - гости, и только Ролден хмурился, наблюдая, как отплясывала его жена. Однако она не веселилась, а как будто заставляла себя о чем-то забыть. Он не понимал ни ее, ни ее чувств. Куда ему! Только почему-то становилось тоскливо, когда Нала вот так отворачивалась.

Принц не знал, как и почему, но он первым заметил два серебряно-голубых пятна за границей факелов. Сдавленный вой огласил площадку и слился с женским визгом. В неверном красном свете показались чёрные волчьи фигуры, просачивавшиеся между шестами с факелами под оборвавшуюся музыку.

Нала отступила в тень деревьев, мелко трясясь. Она обняла Атину, вжавшись в ствол. Послышались крики солдат и волчий рык. Рык, стук мощных лап о землю для прыжка. Визги гостей и слуг, которых брали в кольцо волки. Они обходили площадку, и чёрные спины золотило пламя. Раздались первые выстрелы, и волки ощерились, дружно завыв: они клялись вожаку стоять до последнего!

Вожак первым вышел на площадку, сильный, страшный, огромный! Ролден перебежал к жене, встав между ней и вожаком.

– Беги!
– крикнул он, и Нала сорвалась с места.

Вожаку не дала побежать за девушкой стража, окружившая его. Завыв, он бросился на них, пытаясь вырваться, ведь его добыча, его жертва опять убегала, а второго провала он не мог себе позволить!

Ролдена сбил с ног выпрыгнувший из тьмы молодой волк. Едва успев развернуться, он схватил опрокинутую подставку от факелов: горячий прут жёг руки, но его же грыз волк, вдавивший принца в землю. А ведь это могла быть шея Ролдена... Животное давило, и оно было сильнее и свирепее. Ролден едва отталкивал прут от себя, не давая зверю вгрызться в его. Извернувшись, он сумел скинуть тварь с себя, и тот, пригнувшись к земле, стал обходить принца, ища момент для нападения.

Волки сновали в темноте. Визжали гости. Бесновались тени. Ролден не видел ничего из этого: для него была только схватка с волком. Не выдержав, зверь прыгнул, выбив прут из рук принца, прикусил запястье.

Ролден выругался, отступая назад: на один момент волка удалось оттолкнуть. И теперь он стоял перед зверем совсем без оружия, в стороне от основного боя, с нерабочей рукой, по которой текла кровь. А позади маячила чёрная громада дворца, где скрылась жена. Волк присел, и через миг уже летел к Ролдену, целясь в шею. Одной рукой ему не удалось оттолкнуть зверя - только вместе упали. Зубы клацнули у самого горла, клыки коснулись кожи, но не распороли. И он уже целился для последнего удара, оскалив пасть...

Волк, как будто что-то услышав, замер и навострил уши. Тонко провыл вожак, и они исчезли, оставив после себя погром и мрак. Только что были здесь, и вот уже совершенно пустое место, где только погром и вой женщин являлись доказательством страшного. Ролден вскочил, побежал во дворец. Вход, ступени, ещё. Пошатнувшись, он прислонился к перилам: в свете луны блестели чёрные, жидкие пятна на каменной поверхности. Маленькая лужица тут, несколько крапинок там - кровь! Взбежав на второй этаж, он влетел в распахнутые двери спальни Налы. У разбитого зеркала лежал кинжал, шелестела страницами скинутая со стола книга. Девушки в комнате не было.

– Ортен! Ортен!

Но тень так и не явилась на призыв.

***

Граф Окшет пребывал в глубокой печали, как выразились бы поэты империи, увидев мужчину сидящим в глубоком кресле и подпирающим подбородок рукой. Он так и не смог добыть приглашения от королевы на бал на озёрах...

– Граф, вы слышите меня?
– требовательный голосок вырвал его из раздумий.

– Разумеется, Ваше Высочество, - он тут же призвал улыбку, выпрямляясь в кресле. Напротив через столик в кресле утопала хрупкая фигурка Дейлаты.

– Я бы хотела, чтобы во время нашего разговора вы не думали о чём-то ещё, - смешно хмурясь, потребовала она, поведя обнажённым плечиком.

– Простите смертного, что загляделся вашей красотой, принцесса!
– он поднял бокал, вынуждая женщину проделать то же самое.

Сначала это казалось гениальной идеей: подобраться к столь привычной к мужскому вниманию принцессе, тем более она сама бросала на него длинные взгляды... А там и до королевы с приглашением недалеко. Только зря: принцессу после одного бала перестали брать на озёра, когда она, бросив спутников, умчалась на жеребце вдаль, обманув даже отправившуюся следом охрану! Так что королева уехала на бал с гостями, а граф остался во дворце, пожиная плоды своего интереса. И уж тем более он не ожидал, что женщина осмелится ночью, без приглашения, прийти к нему в спальню! Свечи на столе ровно мерцали, графин с вином наполовину опустел... Исправно подливая вина принцессе, сам граф растягивал только второй бокал. А она, как будто заговорённая, тоже никак не пьянела.