Шрифт:
«Нет желания нажраться?»
«Ты прямо читаешь мои мысли. В восемь у меня?»
«А как насчет выйти в люди?»
«Не с таким настроением» — быстро перебирая пальцами, застрочила Ольга. Она еще не теряла веры в то, что Тихон объявится, и они проведут этот вечер вместе, как она и мечтала.
«Закажу пожрать. Ты ж не будешь готовить?»
«Нет, только пить».
«Мне нравится твой настрой».
А что? Почему нет? Дети взрослые, а у нее сегодняшний день отнял все силы. Ольга проехала, точнее — переплыла злосчастный перекресток, миновала три квартала и свернула к алкомаркету. Время на часах показывало без пятнадцати восемь, и она еще могла успеть купить алкоголь, до того, как прикроют лавочку. В корзинку улетели две бутылки Бакарди, мята, сахарный сироп и, конечно же, лайм. Тёма делал отличный Мохито. Пакет образовался довольно увесистый.
Стараясь не шарить взглядом по сторонам, выискивая во дворе внедорожник Гдальского, Ольга поднялась на свой этаж и открыла дверь. Стены дома сжали хозяйку в крепкие, душные объятия — из-за дождя мальчишки позакрывали окна. Чего она ждала? Что Тихон выйдет навстречу, как в тот раз, накануне? Почему бы и нет? Они вышли уже на тот уровень отношений, когда можно было приходить без приглашения. Но его не было. Была лишь пустота. Чтобы вконец не раскиснуть до прихода друга, Ольга первым делом открыла окна, впуская весенний вечер. Подхваченная ветерком юбка на миг обняла её ноги и повисла вдоль тела сырой измявшейся тряпкой.
Ольга сверилась с часами. До прихода Артема у нее было время сходить в душ и переодеться. Она сделала воду погорячей и подставила лицо упругим струям. Без Гдальского было плохо. Ольга привыкла к его пошлым шуточкам. К его ароматным пышущим жаром пирогам. Скупым улыбкам и страстным взглядам.
Неужели все закончится вот так? Из-за какого-то пустяка?! Да ведь вся ситуация от начала и до конца выеденного яйца не стоит! И это его упрямство! Кому и что он хочет доказать? Себе? Ей? Да нет! Не может такого быть. Он просто вспылил. Закрылся. Но это пройдет. Не может не пройти. Иначе…
Ольга тряхнула головой, выбралась из ванны. Промокнула волосы полотенцем, сунула руки в рукава халата. Замерла, прислушиваясь к почти забытому, тянущему чувству в груди. Это хандра накатывала. И она безвольно тонула в ней.
В дверь позвонили. На пороге с двумя тяжелыми пакетами наперевес стоял Артем. Ольга отступила. За эти две недели с лица друга сошли синяки, и он выглядел довольно неплохо.
— Ну, рассказывай, что у тебя стряслось? — распорядился Тёма, сгружая пакеты со снедью на барную стойку.
— Разве это не ты предложил напиться?
— То-то ты сопротивлялась.
Что тут было сказать? Ольга пожала плечами. Достала мяту и принялась её тщательно промывать, в то время как Артем взялся за бутылки.
— Да что ты молчишь? Прошла любовь — завяли помидоры?
— Не прошла… Я вообще не поняла, что случилось. Он, оказывается, в бизнес сунулся. Снова… Им с партнером нужен кредит. А тут я.
— И что?
— А то! Взыграла в Гдальском гордость! Мужик включился, чтоб ему пусто было. И уже не надо ему денег, и меня… уже, похоже, тоже не надо.
Ольга отбросила от себя нож, опустилась на стул и громко по-бабьи всхлипнула.
Глава 17
— Эй, ну, ты чего, мать? — вздохнул Артём, после того, как Ольге не помог ни первый, ни два других последовавших за ним коктейля. Он-то рассчитывал, что алкоголь улучшит настроение подруги, а та лишь сильнее загонялась.
— Я же его люблю, Тёма… Люблю, понимаешь? А что, если он вообще больше не придет? — Ольга осоловело моргнула и скорбно поджала дрожащие губы, какбудто всё и правда уже похерилось. Умеют же все-таки некоторые себя накрутить! Талант у них прямо. — Вот скажи… Скажи, Тёмочка, почему так? Я же взрослая баба…
— Не произноси при мне таких мерзких слов…
Ольга икнула и недоуменно уставилась на Кормухина. Отмахнулась от него нетвердой рукой, продолжив:
— Ну, ладно… Женщина! В общем, это я к тому, что мозги-то у меня есть. Не дура. А потому влюбляться я вообще… вот вообще не планировала! Я же никого никогда не любила…
— Ну да, ну да… — недоверчиво хмыкнул Кормухин.
— И что означает твое «ну да»?
— А тройня у тебя, что, не от большой и чистой?
— Было дело, — чистосердечно созналась Ольга. — Так ведь это когда? Я с тех пор поумнела. Вроде бы…