Мать не хотела воспитывать Югиту изнеженной дочерью сиятельного хана и привила лёгкое отношение к дорогим платьям и высоким титулам. Она объясняла девочке, что человек владеет только тем, что заложено в нём. Власть, деньги и землю можно потерять. Не потеряешь только то, что принадлежит тебе всегда.

Ула, мать принцессы, была родом из селения у Гребня Дракона. Деревушку разграбили кочевники, а её обитателей продали в рабство. Их судьбы сложились по-разному, а Улу спасла красота: хан Хайрак взял невольницу в жёны, бросив беременную наложницу. Правда, когда наложница родила, он признал её дочь Санду своей. Вскоре появилась на свет и Югита. Сёстры внешне были похожи, но вся любовь отца досталась дочери Улы.

Хан не засиживался в Хунарре. Долг гнал его на степные просторы в регулярные поездки. Многовековое кочевье предков будоражило кровь. Из степей правитель возвращался то полыхая гневом, то сияя благодушием. В каком бы настроении отец ни был, разрешение на купание в Фашане он не давал.

– Береги себя, – говорил Хайрак. – Ты принцесса, подумай о государстве.

Хан беспокоился за жизнь дочери, но кто из сильных мира сего признается в слабости?

Что такое запрет родителя, если нам шестнадцать? Открытый перед нами блистающий мир не может быть злым, потому что мы молоды. Отец в отъезде, и трудно устоять перед соблазном.

Ранним утром два лоснящихся скакуна переступали копытами. Каурый, любимец принцессы, тыкался в плечо Кадиру тёплым бархатным носом.

– Погоди, сейчас хозяйка прибежит, – шептал Кадир коню.

Каурый навострил уши. Во дворе послышались лёгкие шаги.

– Прости, Кадир, опять опоздала, – извинилась Югита.

Разве можно обижаться на женщин, если они опаздывают? Их оружие – невинные глазки и смущённая улыбка. Если прибавить мимолётный поцелуй, то мужчина сражён.

Время в степи тянется, периодами будто пропадая. За долгие века в Хуне случались войны с соседями и распри внутри страны. Но самое главное – Фашан отдалился от Хунарры. Древние хроники повествовали о загадочной катастрофе, сотрясшей степь. Земля изогнулась как от вонзённого кинжала. В её длинные морщины устремилась река, а Хунарра так и осталась стоять, брошенная близким другом.

Владыки Хуны пытались переселиться к реке, но ничего не выходило: люди оставались на старом месте, что-то их тянуло сюда. Что именно – никто не знал. Возможно, само место. Загадочная земля, обожженная солнцем, продолжала хранить свои тайны. Ханы смирились, так и не найдя объяснения. К одной неразрешимой загадке добавилась другая.

С тех времён на берегу своенравной реки остались руины недостроенного ханского дворца. Приближаться к ним было рискованно: днём на раскалённых камнях нежились толстые змеи и прыткие ящерицы, а ночью развалины наполняли стаи шакалов.

Несостоявшаяся Хунарра была моложе прежней, но кому интересно доискиваться до истины и ковыряться в книгах? Руины выглядят как старые, а этого достаточно, чтобы называться Старым Городом. Место пользовалось недоброй славой. Ходили слухи о призраках и о загадочной связи Старого Города с миром мёртвых. Правда это или нет, сказать трудно, но хуначане считали за лучшее держаться отсюда подальше.

А зря, потому что у самых стен был прекрасный пляж. Дорожка мелкого песка полого уходила в воду, дно было ровным. Кадир и Югита тут и купались, убеждённые, что никто из Хунарры к этому месту не подойдёт.

Сегодня пляж не пустовал. Дюжий воин в закатанных штанах тёр скребницей вороного коня.

– Кто это? – спросила Югита.

– Берк, новый наёмник, – отозвался Кадир.

Девушка въехала в реку. Распаренное скачкой животное принялось пить, а она сползла с седла в воду. Тёплые струи Фашана ласкали кожу. Лишь тот, кто вырос под знойным солнцем, может так наслаждаться купанием. Отдавшись во власть реки, принцесса подплывала к незнакомцу. Чем ближе течение сносило Югиту к иноземцу, тем быстрее портилось настроение у Кадира.

– Вы служите в гвардии Его Величества? – окликнула чужестранца девушка.

– Да, меня зовут Берк. А вы – принцесса Югита? – Фашан приблизил собеседников друг к другу. – Почему вы купаетесь в одежде? – продолжил наёмник.

– А как же ещё? – опешила Югита.

Теперь удивился Берк.

– Ну, не знаю…, – пожал он плечами. – У нас принято сначала раздеваться, а потом лезть в воду.

– Девушки у вас раздеваются? – удивилась принцесса.

– Не до конца, разумеется, – смутился Берк, – но в верхней одежде не плавают.

– А откуда вы?

– Из Загорья.

– Из-за Невидимого Предела, из-за Большой Горы? – принцесса не верила своим ушам.

– Да, представьте себе, – Берк наслаждался произведённым эффектом.

– Никогда не видела людей с Востока, проговорила девушка, продолжая рассматривать воина.

– Не с Востока, а из Загорья, – поправил наёмник. – На Востоке много народов, а Загорье одно.

– Говорят, у вас большие реки и эти… как их? Леса. Никогда не видела леса.

– Фашан в сравнении с нашими реками – ручеёк, – хвастался чужестранец, – а в лесах можно заблудиться.