Скипы посовещались, и озверевшая толпа устремилась на мать с сыном. Первый нападавший напоролся на меч Ровчени. Русан взмахнул топором. Тело врага грузно рухнуло на пол. Второй скип, брызгая кровью, повалился на колени. Из-под тела медленно расширялась кровавая лужа.

Русан хорошо запомнил только этих двоих. Что было дальше, он помнил смутно. В углу избы с мечом в руках, как-то неудобно подтянув ноги, лежало тело в материной душегрейке. Руки Ровчени сжимали обагрённый клинок. Рядом в кровавом месиве корчились смертельно раненые скипы.

Чья-то рука рванула Русана за воротник. Мальчишку, залитого чужой кровью, выволокли наружу и стали трясти за плечи. Маленький загорец изловчился и вцепился зубами в волосатую руку. Скип взвыл от боли. Сильнейший удар в ухо сбил Русана с ног. Сознание помутилось, нахлынула темнота.

Сердце Эншехира возликовало, когда он ступил на Калиновский берег. На непроницаемом лице холодно сверкали глаза. Властным жестом хан подозвал тысяцкого.

– Что в Кумогорах?

– Одни трупы, – ответил тот. – Загорцы все полегли. Раненых добивают.

– Наших много осталось?

– Несколько десятков.

Сопровождаемый слугами, Эншехир поднялся по откосу к распахнутым настежь воротам. Столица повержена, но торжествовать не время – надо укрепить завоёванное. Внимание хана привлекли фигурки всадников на опушке леса. Верховые неслись к Кумогорам, их было не меньше сотни. Из-под копыт поднимались облачка пыли.

– Кто такие? – ткнул плетью хан в их сторону.

– Должно быть, остатки кумогорцев, – предположил тысяцкий.

– От крепости в лес никто не уходил, – припомнил Эншехир.

Радость в сердце хана померкла. Что-то ему подсказало, что победа ещё не одержана.

– К бою! – скомандовал он.

Степняки обнажили клинки.

– Засадные силы? – спросил тысяцкий.

Это была не засада. Всадники приблизились, и стало ясно, что это лесные разбойники.

– Если кумогорцы так бились, то чего ждать от бандитов? – прошептал хан.

Верховые с неистовой мощью врубились в толпу захватчиков, споро оттеснили её в сторону и направили коней к закрывающимся воротам Кумогор. Выпущенные игмедами стрелы поразили немногих: конный натиск был отчаянно стремителен.

Среди нападавших выделялся звероподобный мужик с растрёпанной бородой, сломанным в драке носом и нависшими кустами бровей. Богатый кафтан выдавал в нём атамана дикой ватаги. В левом ухе сияла золотая серьга.

– Быстрее! – подгонял Эншехир солдат, навалившихся на толстые воротины, но вихрем подлетевшие разбойники не дали их закрыть.

– Что, собаки, кровушки загорской понюхать пришли? – орал главарь, размахивая саблей.

Разбойники горохом рассыпались внутри города. Опытные в сражениях игмеды пытались создать подобие строя.

– Дикость загорская! – выругался Эншехир. – Оборванцы навязывают нам бой.

Кто навязывает противнику своё видение сражения, тот его и выигрывает. Кто смел, тот за двоих съел. До заката сотня лесных бродяг расправилась с завоевателями.

Время и пространство зависят друг от друга. Учёные мужи веками бьются над их взаимосвязью, но истина проста: чем быстрее двигаешься, тем большее пространство захватываешь.

Бандиты устроились на скамье у княжеского терема.

– Оно и не холодно! – с ухмылкой на изуродованном лице воскликнул Серьга. – Как думаешь, Скобей?

– Ратный труд согревает, – загоготал в ответ верзила.

Младший в семье, где семеро по лавкам, Скобей десятилетним мальчонкой уже помогал в большом хозяйстве: копался в огороде и таскал воду в ведёрках, которые для него смастерил отец. Когда пришло время жениться, приглядел Скобей в Тороме невесту. Торома – маленькая весь в двух днях пути от его деревни. Два дня для Загорья – не расстояние.

Туляба его любила, но родители суженой не хотели выдавать единственную дочь за селянина из бедной семьи. Добивался руки Тулябы и боярин Жеврак. Состязаться с ним в богатстве у Скобея возможности не было.

Жеврак действовал с оглядкой. Задумал он состряпать дело так, чтобы жених сам от невесты отказался. То объявит, что скот семьи Скобея потравил поле боярское, а потому полагается взыскать штраф, и немаленький, то ещё что-нибудь придумает.

Отец терпел, а мать не выдержала:

– И что ты упёрся в Тулябу? Неужто девок мало? Вон хоть на Марулу глянь: из хорошей семьи, из нашей деревни. Ведь измучает нас Жеврак вконец. И девку не получишь, и хозяйство до запустения дойдёт.