Последние десятилетия эта проблема в прогнозировании сохранилась, несмотря на фантастический рост возможностей компьютеров. Достаточно типичная работа: «Эффективность научно-технических проектов и программ». Авторы исследовали большое количество проектов в различных областях, тут и «Научные космические исследования» и «Юго-Западная железная дорога (Украина)». Для создания математических моделей использованы самые разные инструменты. Тщательно описаны методы приведения характеристик исследуемой системы к численным показателям и коэффициентам. Но львиную долю коэффициентов можно было применять лишь в узкой области: «… предложены следующие рекомендации: z< 1, 8 – высокая вероятность банкротства, z>2,67 – низкая вероятность банкротства 1, 8 <z> 2, 67 – для принятия решения требуются дополнительные решения» [276, с. 145]. В 2017 году остается разве что с улыбкой посмотреть на эти коэффициенты, так все изменилось на Украине за десятилетие после выхода книги.

Прогнозы, основанные только на математическом анализе, сохраняют значимость, лишь когда отсутствуют качественные изменения.

.1. Неужели математики вообще не пытаются оценить потенциальные качественные скачки в развитии техники и общества? Такие попытки существуют. Самый простой подход – использовать рост вычислительной мощности компьютеров как основание для качественного скачка: тогда простейшая геометрическая прогрессия (тот же «Закон Мура») позволит фактически соотносить вычислительные возможности, достигнутые к условному 2… году с функциями (с пожеланиями футуролога). И если какой-то процесс можно «просчитать», то он будет реализован. Наиболее последовательно проводит такую линию футуролог Р. Курцвейл [292]. Многие из его прогнозов блестяще оправдались. Но он же в области прогнозов, имеющей отношение к своей профессиональной деятельности, потерпел поражение: глава фирмы, создающей устройства для распознавания человеческой речи, прогнозировал создание карманного переводчика к 2010 году. Действительно, системы перевода усовершенствовались, и многие тексты можно переводить с относительно высокой степенью точности, но гарантированно адекватный перевод текста на момент написания этих строк остается недоступным. Вообще проблема трангумаснистического движения (в смысле точности прогнозирования) – это попытка за перечислением тех возможностей, которые открывает развитие компьютеров, скрыть недостаток способов их достижения. То есть количественные возможности вычислений рано или поздно перейдут в качество искусственных интеллектов, но этот переход потребуется сделать человеку, то есть осмыслить и спроектировать искусственный интеллект. Поэтому не получается «назначить» «закон Мура» ответом на абсолютно все вопросы по ограниченности возможностей перцепронов, нейросетей, современного программного обеспечения и т. п.

.2. Что хорошо в математическом моделировании, так это быстрое вскрытие противоречий, которые вольно или невольно допускают футурологи. Если в модели, например, военного конфликта, биоты или конкурентной борьбы не отражено равновесное состояние, то одна из сторон практически мгновенно добивается победы, в биосфере резко падает разнообразие видов, а на рынке устанавливается монополия. Сейчас накоплен очень большой опыт развития игр, моделирования взаимодействия игроков. И подтверждения тому – многопользовательские игры, в которых участвуют сотни тысяч людей на протяжении месяцев и даже лет. Их авторам приходится не просто создавать равновесные системы, но предусматривать их рост и эволюцию с учетом производства «виртуальных активов»; эти модели позволяют даже прогнозировать формы обмена в постиндустриальном обществе [162].

Перечислив основные подходы к прогнозированию, можно оценить, в каких ситуациях все еще могут пригодиться философские рассуждения.

Для всех прогнозов философы великолепно могут исполнять апагогическую (скептическую, от отрицания) роль. Скрупулезный критик, который указывает на преувеличения и принципиальные ошибки в модели, просто необходим футурологу. Но апофатиче-ски, в смысле формулировки нового знания, их поле деятельности сужено.

Краткосрочные технологические и социальные прогнозы сейчас требуется дополнять математическими моделями – с графиками, численными критериями и т. п. Без них прогноз остается простым комментарием, его практическая ценность снижена хотя бы потому, что львиная доля биржевых сделок уже заключается компьютерами, львиная доля расчетов экономистов делается в рамках программных пакетов. Использование же совета – рекомендации по восприятию будущего – слишком сильно зависит от статуса советующего. Даже самое верное замечание, не подкрепленное математическими моделями, может быть легко проигнорировано.

Долгосрочное прогнозирование – за границами известных и привычных циклов развития – по-прежнему остается достоянием скорее интуиции, чем рассуждений. Чисто рациональные умозаключения сталкиваются с проблемой качественной новизны. Тяжело представить, какими идеями будут увлечены внуки-правнуки, и какие возможности у них появятся. А вот создать верный образ, придумать метафору, угадать дух послезавтрашней эпохи – это остается привилегией философствующего писателя. Может быть, режиссера.

Чтобы прозреть будущее, философу надо пройти между метафорой и детерминизмом.

Задачей философов остается выявление качественно новых противоречий. Чтобы сформулировать такие противоречия, требуется раскрыть новые свойства техники и новые социальные структуры. Сформулировать и уточнить понятия. Улучшить методы. Все это невозможно провести, используя лишь математический перебор или бухгалтерский учет. Но важнее всего: философское знание позволяет сформулировать цель развития анализируемого объекта и тем существенно снизить фактор случайности.

Формулировка цели никак не отменяет того, что среднесрочный детализированный прогноз по отрасли промышленности, по отдельному государству или развитию научной дисциплины требует обработки большого количества данных и сценирования возможного «дерева вариантов».

Поэтому в этой книге среднесрочные прогнозы представлены в эскизном виде, без сценарной разбивки, без характеристики отдельных игроков. Они строятся по критериям философского знания: допущения обосновываются, вероятность событий оценивается, по возможности вскрываются причинно-следственные связи.

Притом для долгосрочных прогнозов необходимо использовать образы – там эстетика опережает логику, – потому в книге упоминаются самые диковинные примеры из фантастики.

Если рассмотреть линейку методов прогнозирования по принципу «от простого к сложному», то можно заметить: чем более комплексные и многогранные прогнозы формулируются, тем выше роль субъекта в их осуществлении. Как прогнозиста, так и фактора развития.

Математические модели, которые в своих примитивных формах всегда остаются интерполяцией, по интеллекту сравнимы с обычной мышеловкой, и лишь вина футурологов и управленцев, что они попадают в ловушки «завышенных ожиданий роста» или «алармистики».