— Чен-Тан просил!

— У Чен-Тан Луна была собственная человеческая гвардия, которой он заменил стражей воеводы Зитирона. Зачем ему еще просить тебя?

— Я откуда знаю? Он мне записку прислал, чтоб я встретился с этими наемниками и задаток им передал. Из-за него они теперь меня знают! — обиженно напомнил Тат.

— А почерк… почерк в записке был его? — задумчиво спросил Шен.

— Напечатана она была! На машинке.

— Чен-Тан терпеть не мог человеческой техники — почти так же сильно, как Великий Грэйл Глаурунг, — покачал головой Елеафам.

— Печатная машинка у человеков уже техникой не считается. Магнитофоном же Чен-Тан пользовался, — возразил Шен. — Когда это было?

— Когда я в человеческий мир ходил, за первой партией оружия для мертволесского союзничка. Помнишь?

— Не помню, — еще холоднее обронил Шен. — Я еще в ваших делах не участвовал. Ты со мной заговорил, только когда Айтвараса Жалтиса в человеческом мире ранили и вы со слугой Прикованного смогли его захватить.

— Я бы с ним и так справился — сам! И плевать, раненый он или здоровый!

— Кто ж тебе виноват, Шен? Ты ж такой верный был, правильный, с чувством долга, — примирительно начал Елеафам. — А тут Тат Великого Водного притаскивает — всего в крови. Мы с Чен-Таном и теми серокожими, что Прикованный прислал, думали, ты в атаку кинешься, один против всех, а ты: забирайте, забирайте!

— Кто ж знал, что ты Айтвараса тоже ненавидишь? — успокаиваясь, поддакнул Тат. — Ох он и сверкал на тебя глазищами — прям не водный, а огненный! Особенно, когда ты ему по ране вмазал. Вот тут я тебе и поверил! Правильно бил, от души, так чтоб от боли наизнанку вывернуло!

— Ты странно выражал свое доверие, — сейчас голосом Шена можно было заливать катки и лепить из него снеговиков. — Где вы держите Великого Водного, я узнал, только когда он от вас сбежал!

— Я, между прочим, тоже не знал! — вставил Елеафам.

— Чен-Тан сказал, что башня в лесу большой секрет, о ней даже Владычица не помнит, и сам он о ней узнал только благодаря… — Тат важно, точь-в-точь как покойный речной дракон, провозгласил: — «Мудрости, проницательности и тщательной подготовке!» И чтоб я не смел никому… Клянусь Шешу, змеи, вы же знаете, каково было ему возражать! Хоть и водный, а бешеный! Да и недолго от вас скрывали.

— Недолго, потому что Великого Водного вы сразу же упустили. И ты ошибаешься, у меня никогда не было к нему ненависти, — равнодушно бросил Шен. — Я просто поступаю так, как лучше для меня. Быть с победителями всегда лучше.

Из пустоты донесся гневный вздох… Троица молодых драконов оглянулась на Кризу, Тат издевательски усмехнулся — что, не нравится Шенова философия? Криза ответила ему злым взглядом.

— Вот сейчас я думаю… — Шен вернулся взглядом к опутанным паутиной телам. — Может, и впрямь лучше порубить этих неизвестно кем и для чего нанятых наемников на куски?

— А куски унесем! Представляешь, какая у моего братца завтра рожа будет? — довольно подхватил Тат. — Он думает, у него есть доказательство, что я бывал в человечковом мире, а доказательство исчезло! И пусть ломает голову, куда три человечка могли деться из его тюрьмы.

— Никто живых людей на куски рубить не будет! — рявкнула Криза.

— Будто ты сможешь этому помешать! — хмыкнул Тат. — В неудачное для тебя время мы обычно встречаемся, получеловечка.

— Зашли мы с одним чаном, а выйдем с двумя? Такого даже эти новички в карауле не пропустят. Человечки ж тебя в человечьем образе видели, не драконьем, — Елеафам кивнул на бесчувственных и не знающих, что сейчас решается их участь, наемников. — Вот и пусть разберут, кого они видели — тебя или Айтвараса Жалтиса. Если упрешься и сам не проговоришься… — тут Елеафамом явно овладели сомнения — а способен ли Тат не проговориться? Он замешкался… и уже бойко закончил: — Ничего доказать не удастся! Так что берем за кем пришли и уходим!

— Ладно-ладно, — проворчал Тат, возвращаясь к чанам. Из-под первой же приподнятой крышки высунулась зазубренная, будто пила, паучья лапа, зашарила вокруг, и Тат быстро крышку захлопнул. Паук изнутри обиженно заверещал. — Не то… Здрасте, Гивр-ямм, и вы тут? — и захлопнул крышку прежде, чем изнутри успели хоть вякнуть. — Что тут Мамашин архивный червяк делает, не знаете? О, наконец-то!

Над открытым чаном, покачиваясь, как кобра под дудочку факира, поднимался Муравьиный Гад.

— Явилисссссь! — муравьиные усики гневно трепетали. — Бросссили меня в котле, будто я прокиссссший сссуп!

— Пользы от тебя не больше, ямм! — отрезал Шен. — Великий Водный потерял сперва истинный облик, потом Силу Воды… но стоило ему появиться — и ты отдал ему Торжище!

— Я не отдавал! Я ссссражался как исссстинный дракон! — взвился на хвосте Муравьиный Гад. — Это все человечья девка! Она притащила рогатого змея! Она выпустила узников! Она разметала моих муравьев! Ее надо было убить, а вы… «нужна, нужна»!

— Шешу с два, уж мне-то она точно не нужна — сам бы убил! — выпалил Тат. — Это все твари из Мертвого леса орали: вас, змеев, много, а девка одна-единственная, мы всех вас пучком за нее отдадим! Клянусь Владычицей, так и сказали — мне, дракону, прямо в морду! Какая-то серая тварь! Я его сразу сжечь хотел, Чен-Тан не дал. И тоже насчет девки, и какая она ценная и единственная…