Иосиф Виссарионович Сталин был единоличным диктатором за ширмой мнимой партийной демократии. При нём вертикаль советской власти заканчивалась чётким остриём сверху. Механизм исполнения власти функционировал зловеще, но идеально – любое волеизъявление сверху исполнялось мгновенно и неукоснительно. Эффект властного приказа многократно усиливался на протяжении всей вертикали сверху донизу. Каждый промежуточный участник в цепочке исполнителей старался перевыполнить указание сверху. Лишь враги народа могли не понять, не выполнить или исказить суть решения свыше, а их участь была общеизвестна. Но даже тогда авторитаризм не был единоличным – опричники «переплёвывали» диктатора в жестокости и самоуправстве.

В марте 1953 года острие власти обломилось – Сталин умер. Выстроенная при нём вертикаль долгое время была настолько зловещей и опасной для партийной верхушки, что никто не решался покуситься на существующий механизм наследования верховной власти – он остался в прежнем виде. Культ Сталина был подвержен «разоблачению», а репрессивный аппарат подавления инакомыслия резко сокращен. Многоликий ЦК компартии подвергся демократизации – абсолютный авторитаризм вождя был формально отменён, хотя принцип строгого единоначалия сохранился. Но вот беда – даже в полном своем составе коллектив Политбюро ЦК партии никак не дотягивал до харизмы и могущества личности прежнего вождя. Вероятно, это стало следствием многолетней «селекции» в руководстве страны – в окружении лидера не могло быть личностей, более или столь же сильных, как сам лидер. У японцев есть поговорка: «Торчащие гвозди забивают». В Советском Союзе это было непреложным правилом – торчать выше прочих запрещалось всем «гвоздям», их забивали.

Наша национальная монархическая специфика формировалась и сохранялась многие века. В этой долгой истории любое ослабление верховной власти всегда влекло за собой всенародную смуту и опасность для судьбы государства. Сталинскую монархию унаследовала гораздо более слабая личность – Хрущев. Коллегиальности в верховной власти СССР стало гораздо больше, но фактическая советская «монархия» так и не превратилась в реальную демократию. Ослабление личности нового вождя сделало более слабым всё советское государство.

Никита Сергеевич Хрущев радикально изменил и уронил имидж советского лидера. Он старался выглядеть демократичным, но быстро стал объектом насмешек и неприязни. Порулив страной относительно недолго, до 1964 года, он натворил много глупостей – покалечил армию, убил советский рубль, запретил кибернетику и генетику, изъял у России Крым.14 Несмотря на его очевидный вклад в «очеловечивание» образа первого руководителя государства, в памяти советских людей он остался дурковатым и хамоватым авантюристом. Даже такие позитивные события периода его правления как осуждение сталинского культа и полёт человека в космос не ассоциируются с его личностью так тесно, как, например, фамилия Хрущев и кукуруза.

Сменивший его на посту первого руководителя страны партийный «очередник» и кремлёвский долгожитель Леонид Ильич Брежнев вовсе никакими заметными заслугами не отличился, хотя возглавлял СССР значительно дольше, до 1982 года. Он запомнился своими длинными и скучными речами, борьбой за мир, поцелуями, иконостасом на груди и многочисленными анекдотами. При нём советский народ окончательно перестал бояться, но потом перестал верить в торжество коммунизма и в итоге совершенно перестал строить этот коммунизм. Это состояние страны поначалу называли эпохой развитого социализма, потом – эпохой застоя.

Беда очередного генсека ЦК КПСС Юрия Владимировича Андропова оказалась не в свойствах его личности, а в весьма преклонном возрасте и слабом здоровье (что, впрочем, было присуще всем очередникам в Политбюро). В части личных качеств Андропов более других коллег соответствовал посту первого руководителя страны. Пробыв Генсеком чуть более года (с ноября 1982 по февраль 1984), он попытался осушить и рекультивировать болото позднесоветского застоя. Но не успел – получилось лишь слегка это болото взболтать. Сейчас начали появляться в общем доступе некоторые свидетельства того, что Андропов вынашивал планы коренной реорганизации государства по аналогии с тем, как это позже было сделано в Китае. Говорят даже, что эти планы он предметно обсуждал с Горбачёвым (если это так, то оказалось «не в коня корм»).

К всеобщему народному разочарованию Андропова сменил самый дряхлый и краткосрочный руководитель СССР – Константин Устинович Черненко. Он оказался настолько стар (72 года) и немощен, что вообще ничего не успел, хотя на словах декларировал поддержку начинаний Андропова. Половину своего годичного срока правления он провёл в больнице, восстанавливаясь после отравления съеденной рыбой. Советское болото снова затянулось тиной и успокоилось, как вдруг его начал разбалтывать и разбрызгивать Горбачёв.

Избрание в марте 1985 года Генсеком ЦК 54-летнего Горбачёва было воспринято в народе с некоторой лёгкой надеждой на долгожданные изменения к лучшему. Эта надежда зиждилась на том факте, что он был значительно моложе своих предшественников и, по слухам, разделял реформаторские планы Андропова. Михаил Сергеевич всколыхнул всех своей гласностью, плюрализмом и новым мышлением, призвал начать перестройку. В действительности свой концепцией экономических и демократических реформ в 1987 году он сознательно запустил процесс расшатывания власти, приведший к глубокому экономическому кризису и последующему саморазрушению страны. Не допусти он ослабления своей верховной власти, мог бы еще долго творить любые чудачества и реформы – российская империя всегда была привычна к сумасбродству и экстравагантному поведению верховных правителей. Единственный грех вождей, который во все времена был смертельно опасным для российской государственности – ослабление высшей власти. Горбачев совершил этот великий грех, свёл на нет российские имперские достижения и завоевания предыдущих столетий.