Ошарашенная, обескураженная и вдобавок счастливая, я не знала, куда деть переполнявшие меня эмоции. Одновременно хотелось смеяться и плакать, а ещё кричать во все горло о несправедливости. Из-за чьей-то может зависти, может обиды или ещё чего, Игорь разрушил и втоптал в грязь не только мои мечты и надежды, но и свои чувства. Он любил. Тогда он меня любил. Как мне сейчас кажется, я всегда это знала, но не позволяла себе даже об этом думать. Конечно, прошло уже три года и за это время многое могло измениться, но он сейчас рядом и, несмотря на все его обидные слова, он оберегает и защищает меня.

Окрыленная в предвкушении, я парила мимо столиков. Откладывать разговор совсем не хотелось, но и начинать его в неподходящей обстановке тоже. «Посмотрю, сориентируюсь», — думала я, а в голове неустанно крутилась мысль — «Можно всё исправить и изменить».

Оббежав половину ресторана, я решила больше не метаться, а присесть за наш столик и подождать Титова там. Но до него я так и не добралась. Когда я проходила мимо танцпола, чья-то сильная рука увлекла меня за собой. «Игорь!» — пронеслось в голове. Но разочарование наступило скоро. Одним уверенным движение Шнитов прижал меня к себе и, положив руку на мою талию, начал двигаться в такт плавно льющейся музыки.

— Виктория, вы же мне простите мой бесцеремонный поступок? — с видом объевшегося кота промурлыкал мужчина.

— Семён Борисович, если честно, мне надо идти, — попыталась оттолкнуть мужчину, но он не позволил.

— Виктория, пара фраз, и я вас тут же отпущу.

«У Шнитова хватка бойцовского пса, от него просто так не отвяжешься, проще выслушать», — подумала я и выжидающе посмотрела на мужчину.

— У меня к вам деловое предложение. Насколько я знаю, вы без пяти минут дипломированный специалист. Хочу предложить вам работу в моей новой фирме.

— В новой фирме? — удивлённо спросила я.

— Да-а-а. Скорей всего я проиграю этому щенку Титову, а работать под его началом считаю для себя унизительным. Хоть я и не считал Павла Леонидовича лучшим председателем, но он создал эту организацию с нуля, и я мирился с положением дел. Как говорится — ждал своего часа. Кто же знал, что этот выскочка, его сынок, обыграет меня и вырвется вперёд. Продам акции и открою своё дело. Средств и опыта у меня предостаточно. И вас хочу переманить. Мне как раз понадобятся вот такие молодые и перспективные работники, — так захотелось ему отдавить ногу и за «неподходящего председателя», и за «щенка», и за «выскочку», но я сдержалась. Он и так наказан — столько лет мечтать и не получить желаемое.

— За похвалу я вас, Семён Борисович, конечно, благодарю, но считаю, она не заслуженная. У вас не было возможности оценить меня как работника и…

— Бросьте, Виктория, скромничать. Я чувствую людей и вижу в вас огромный потенциал, — перебил меня Шнитов.

— Я подумаю над вашим предложением, — пообещала я, лишь бы он отцепился, а чтобы поверил — мило улыбнулась.

— Подумайте и обязательно соглашайтесь, — с хитрым видом сказал мужчина и, оставив на моей ладони поцелуй, отпустил.

Игорь

Я нигде не мог найти Викторию. До тех пор, пока не увидел её танцующей со Шнитовым. Залпом заглотил порцию коньяка и подошёл ближе. Парочка так увлечена разговором, что они даже не замечают моего присутствия. А я ведь всего в метре от них. Шнитов вцепился в Викторию своими загребущими щупальцами и жмётся, того и гляди — раздавит. А она тоже хороша, цветет и пахнет. А как ехать не хотела, извелась вся, а сейчас смотри — всем довольна.

Этот мышиный жеребчик ещё третий развод не оформил, а уже новую жертву ищет. «В челюсть бы ему дать, да как-то несолидно молотить мужика, который тебе в отцы годится», — это я так думал, пока парочка не оказалась настолько близко, что стал слышен их разговор.

— Я подумаю над вашим предложением, — вся светясь от счастья, произнесла Виктория и шлифанула фразу кокетливой улыбкой.

— Подумайте и обязательно соглашайтесь, — расплылся Шнитов и облизал Викину руку.

Аж в глазах потемнело, как захотелось одному башку размножить за непонятные предложения, а другую сначала на плечо, потом в ванную, с рук слюну смыть, а затем…

Закрыл глаза и выдохнул. Их небольшой междусобойчик наконец закончился. Виктория ушла, догонять не стал. Остыну — найду.

— Караулишь?! — услышал я противный голос с победной интонацией.

— Семён Борисович, вы это о чём?

— О Виктории, конечно! Видел бы ты себя, «убийца Дездемоны», — Шнитов мерзко заржал. — Я всё гадал, кинешься ты на меня или нет.

Фыркнул.

— Вы, Семён Борисович, домой бы шли и на неприятности не нарывались, а то в вашем возрасте кости хрупкие, ломаются быстро, а срастаются долго, — близко подошёл к этому упырю и заботливо поправил лацкан на его пиджаке.

— Не дорос ты, чтобы мне угрожать, — запрокинув голову, злобно прошипел Шнитов.