К сожалению, Массена не располагал тем, что имел в виду Наполеон, а англичане были гораздо сильнее, чем он думал. Корпуса Ренье, Нея и Жюно, которые составляли не 80 тысяч человек, как думали в Париже, а 66 тысяч, смогли собрать при вступлении в Португалию не более 50 тысяч. В самом деле, осады стоили корпусу Нея не менее 2 тысяч человек. Дождливая погода, быстро сменившись удушающей жарой, лишила корпус Нея и в особенности корпус Жюно, состоявший из молодых солдат, не менее 7–8 тысяч человек. В Сьюдад-Родриго и Алмейде пришлось оставить гарнизоны в 1800 и 1200 человек, что составляло еще 3 тысячи. Наконец, нужны были какие-то войска в тылу, и главнокомандующий, несмотря на нежелание рассеивать силы, решил оставить генералу Гарданну тысячу драгун и две тысячи пехотинцев, чтобы расчищать дороги между крепостями, завершить формирование складов, которыми важно было располагать в тылах, и собирать людей, выписывавшихся из госпиталей.

По всем этим причинам Массена мог выступить не более чем с 50 тысячами человек. Таких сил было недостаточно против Веллингтона, который подтянул генерала Хилла к Абрантесу, как только заметил движение генерала Ренье к Сьерра-де-Гата, и располагал теперь 50 тысячами превосходных солдат. Против оборонительных позиций, которые встречаются в Португалии на каждом шагу и которые Веллингтон умел так хорошо выбирать и защищать, французским войскам понадобилось бы по крайней мере на треть больше людей, чтобы сражаться с равными шансами на успех. При отступлении армия Веллингтона только росла бы, за счет присоединения португальцев, испанцев из Бадахоса и прибытия в Лиссабон подкреплений из Кадиса. Под стенами Лиссабона он должен был располагать, таким образом, помимо линий Торриш-Ведраша, о существовании которых французы ничего не знали, силой примерно в 80 тысяч человек. Но насколько уменьшится по прибытии к этим линиям армия Массена, вынужденная всё нести с собой, выдержать по пути немало боев и даже, вероятно, серьезное сражение? Не было бы преувеличением считать, что войска сократятся до 40 тысяч умирающих с голода солдат, которые окажутся перед 80 тысячами англичан, испанцев и португальцев, снабженных всем необходимым и закрепившихся на какой-нибудь сильной оборонительной позиции, опирающейся на море и британские эскадры. И это было еще не всё. Массена собирался подойти к Лиссабону по левому берегу Тахо, который между Абрантесом и Лиссабоном представляет собой огромную реку, и оказаться без каких-либо средств переправы через нее, тогда как морское снаряжение англичан позволяло им располагать обоими берегами. Если бы 25–30 тысяч французов выдвинулись из Андалусии с мостовым снаряжением из Алькантары и присоединились к Массена под Абрантесом, чтобы он получил, таким образом, 70 тысяч солдат вместо 50 тысяч, тогда у него появились бы шансы на победу.

Готовый подчиниться, Массена, тем не менее, вновь написал Наполеону, что у него недостаточно сил против англичан; что дороги ужасны; что он не найдет никакого продовольствия; что едва он выступит, все коммуникации будут прерваны; что едва ли будет возможно сообщение из Саламанки со Сьюдад-Родриго; что он не выстоит перед англичанами, которые будут всем обеспечены и весьма возрастут численно, в то время как численность его собственной армии сократится; что у него нет никаких шансов на успех, если ему не пришлют подкрепления, которое доставит не только людей, но и продовольствие, боеприпасы и тягловых лошадей. К сожалению, Массена, недавно осыпанный милостями и боявшийся показаться слишком робким в глазах повелителя, совершил ошибку, которую нередко совершают даже самые независимые люди при не терпящих возражений хозяевах: согласился исполнить безрассудную миссию и выдвинулся вперед.

Несмотря на полученные письма, Наполеон настоял на своем, уже давно привыкнув, что генералы преувеличивают ресурсы неприятеля и приуменьшают свои собственные, оценивая на основе ложных донесений численность английской армии не более чем в 25 тысяч человек, ни во что не ставя испанцев и португальцев и потому считая, что 50 тысяч французов легко одолеют 25 тысяч англичан. Он не знал о существовании линий Торриш-Ведраша, не представлял, какими ресурсами послужат неприятелю расстояния, погода и бесплодность местности, и усвоил с некоторых пор привычку, свойственную, казалось бы, только посредственности: верить в исполнение всего, чего он желает. На все возражения Наполеон отвечал, что нужно выступать и не щадить англичан при встрече. Поэтому Массена решил выступать, надеясь, что ему пришлют подкрепление, а фортуна и мужество ему не изменят.

Завершив последние приготовления, армия Массена начала выдвижение утром 16 сентября. Перед тем как сесть на коня, он послал к императору своего адъютанта, чтобы настоятельно просить скорейшей помощи людьми и снаряжением, и затем без промедления пустился в путь. Армия перешла границу Португалии тремя колоннами. Корпус Ренье (2-й), переведенный с южного склона Эштрелы на северный, должен был присоединиться к армии в Селорику и сформировать левый фланг. Ней с 6-м корпусом, двигаясь в Селорику прямым путем, формировал центр. Жюно с 8-м корпусом, формируя правый фланг, должен был пройти через Пиньел и держаться несколько позади, охраняя сопровождавший армию огромный конвой быков, мулов и ослов, который вез всё самое необходимое, хлеб и патроны.

Первые же шаги по этому гиблому краю подтвердили все опасения. Его считали безводным, ибо многие солдаты здесь уже побывали, но он оказался еще и разорен огнем и железом. Деревни повсюду пустовали, мельницы не работали. Всё, что не разрушили жители, уничтожили англичане. Тем не менее, если среди этой каменистой пустыни, иссушенной небом и сожженной людьми, не осталось ни зерна, ни скота, то остались картошка, фасоль и капуста отменного качества, которыми солдаты с удовольствием и наполняли свой суп.

Семнадцатого сентября Массена несколько замедлил движение 6-го корпуса, чтобы дать время подтянуться 2-му корпусу. Он остановил основную часть армии в Жункайше, на дороге в Визеу. Жюно поспевал с трудом и оставался еще позади с массой обозов.

Следовало решить, какой дорогой выдвигаться в долину реки Мондегу, несущей в океан воды северного склона Эштрелы. Мондегу, спустившись с Эштрелы, смешалась бы с Дуэро, если бы другая цепь, Сьерра-ду-Карамулу, не останавливала ее и не разворачивала к западу, направляя к океану через Коимбру. Эта река протекает между отрогами Эштрелы и менее отвесными склонами Сьерра-ду-Карамулу и заперта в своего рода округлом бассейне, из которого прорывается в Коимбру через узкий проход.

Справа ли, слева ли от Мондегу двинулся бы Массена в Коимбру, где его ожидали обильные ресурсы и большая дорога из Опорто в Лиссабон, ему пришлось бы преодолевать множество трудностей. Слева он должен был столкнуться с крутыми отрогами Эштрелы, справа – с высокими складками Сьерра-ду-Карамулу; в обоих случаях в глубине долины, у ее выхода к Коимбре, невозможно было обойти ущелье, которое англичане не преминули бы перекрыть. Поскольку препятствий было довольно с обеих сторон, Массена предпочел правый берег левому, потому что на менее крутых склонах Сьерра-ду-Карамулу был шанс найти возделанные земли и ресурсы для армии. Итак, в Селорику Массена перешел с левого берега Мондегу на правый и направился на Визеу, городок в 7–8 тысяч жителей.